Она не обижалась, что ее предсказание было воспринято
как шутка. Видимо, Милли принадлежала к разряду людей, постоянно переводящих
разговор в несерьезную плоскость. Однако это скорее всего свидетельствовало о
душевных ранах телеведущей.
Ее мама была «стеблем». Лара покопалась в памяти. Упоминание
о «детях цветов» мелькнуло в истории семьи Бэклер, отчего Лариса перелопатила
всю информацию о них в инфосети.
Это был аналог земных хиппи. В этом мире у антивоенного
молодежного движения имелась некая классификация. Каждый из «детей цветов» выбирал
для себя категорию, часть цветка: стебель, корень, бутон, лепесток и так далее.
Кажется, «стебли» посвящали себя заботой о пропитании членов «клумбы», отдельно
взятой коммуны. Забавно.
— И не забывайте главное правило стильной женщины.
— Понятие не имею, в чем оно заключается, —
телеведущая окончательно развеселилась.
Ее явно забавлял их разговор. Может, она просто не
воспринимала тему всерьез и расспрашивала Лара, чтобы отвлечься на что-то
легкомысленное? Ларисе было все равно. Она не собиралась наниматься к мистресс
Инеер консультантом по стилю. И разговор действительно отвлекал от негатива.
— Истинный шик в том, чтобы женщину захотелось изучить
как личность. Честно говоря, мужчины, если они не совсем уж примитивны, клюют
на загадку.
— Сколько вам лет? — Милли улыбалась.
— Хм… двадцать два, — поняв, что вышла из роли,
Лариса стушевалась. — Но я много… наблюдаю за людьми. И повзрослела рано.
— Читала о вас. Очень сочувствую вашей утрате, —
телеведущая посерьезнела.
— Прошло много лет. Я стала забывать.
— Вы не забудете, никогда. Станет легче, но боль
всегда здесь, — мистресс Инеер коснулась груди, — только прячется глубже…
иногда прячется под другими потерями. Мой совет: любите сейчас, пока есть
время. Пусть хорошие воспоминания преобладают.
— Простите, а сколько лет вам?
Телеведущая улыбнулась:
— Кажусь старой ностальгирующей ворчуньей?
— Вовсе нет!
— Мне далеко за сорок.
— Не может быть! Я не дала бы вам больше тридцати!
— А я дала бы вам сорок пять, если бы слышала только
ваш голос. Возраст – это мудрость, так я всегда думала, но вы поколебали мои
убеждения.
Лара шутливо развела руками.
— Мою коллегу, ту, убитую Косарем, звали Стефани, —
со вздохом продолжила Инеер, понизив голос. Люди постепенно успокаивались и
укладывались спать, что нельзя было сказать о ветре – казалось, ураган только
усиливался. — Мы дружили. Одно поколение, схожие увлечения и работа. Вроде бы
что такого: пару раз в неделю встретиться с подругой за чашкой кофе или в
спа-салоне, обсудить мужей и детей… у Стеф осталась маленькая дочка. Но только
теперь я понимаю, сколь многое потеряла. Красивая, обаятельная, магически
одаренная – Стеф умела быть в гуще событий и правильно оценивать происходящее.
А потом… за несколько недель до смерти, — Милли потерла лоб, — она впала в
какое-то странное вялое состояние. Не отвечала на мои звонки, почему-то
зачастила в библиотеку. Я подумала, что Стеф ведет тайное журналистское
расследование. Затем в редакцию канала стали приходить письма с угрозами…
Уборщица нашла тело Стефани в раздевалке. Стеф якобы принимала «синий дракон»,
несколько дней. Косарь обвинил ее в пристрастии к наркоте, мол, он лишь «усилил
эффект». Стеф и наркотики… никогда не поверю. Однако многие коллеги говорили,
что подруга была… похожа… на наркоманку. Плохо, если найденный труп принадлежит
Косарю. Его нужно было бы судить и казнить.
