Поэтому всё-таки лучше, чтобы это оказались люди. Тем более Дымов прекрасно знал, как это, когда тебя ждут и встречают, не так уж и давно всё это было. Но может, и сейчас есть? Но нет, дом встретил тишиной, и Дымов сам отправился на кухню — уж Юля-то наверняка на месте, если, конечно, не наводит порядок где-нибудь ещё.
Верным оказалось и то, и то. Помощница по хозяйству находилась не на кухне, но рядом — в столовой — протирала обеденный стол, услышав шаги, вскинула голову, произнесла приветливо:
— Добрый вечер.
— Добрый, — ответил он, хотя вообще так не думал. — Всё в порядке?
— Да, — кивнула Юля.
Дымов засомневался.
— И что, даже никакого праздника жизни возле бассейна? Или ещё где-то.
— Так Бэллы же нет, — улыбнувшись с пониманием, пояснила она. — Ушла почти сразу, как мы из магазина приехали.
— Куда?
— Сказала, что гулять с друзьями, — сообщила помощница по хозяйству, и Дымов усмехнулся, предположил:
— Новые наряды демонстрировать?
— Да какие там наряды? — отмахнулась Юля. — Очередные штаны, футболка и худи. Уговаривала на юбку, или хотя бы шорты, — принялась расписывать в подробностях. — Но в юбке же драться неудобно. Всё видно будет. А в шортах мы стесняемся, так как считаем, что ноги слишком тонкие. — Она иронично фыркнула и добавила себе под нос: — Вот уж не думала, что такие тоже из-за внешности комплексуют. — И опять обратилась к Дымову: — И знаете, в чём она мне призналась?
— В чём?
— Что иногда вещи в магазине воровала и продавала знакомым. Типа так зарабатывала. — Помощница по хозяйству поджала губы, а потом начала многозначительно: — Я же говорила…
— Я тоже воровал, — перебил её Дымов. — Когда подростком был. Только не в магазине, а на рынке. И не на продажу, для себя. Потому что особо носить нечего было.
Юля какое-то время молчала: то ли переваривала услышанное, то ли выясняла для себя, как на самом деле к нему относиться, то ли не решалась высказаться слишком осуждающе и категорично, но, как обычно, не удержалась, чтобы совсем не выразить своё мнение, поинтересовалась осторожно:
— Это вы её оправдываете?
— Да никого я не оправдываю, — устало и немного раздражённо возразил он. — Ни её, ни себя. Самому теперь вспоминать неприятно. Там же продавщицы тоже не особо обеспеченными были, тоже часто выживали, как могли. Либо сами это барахло закупали и привозили, либо на хозяина работали, сидели там и в жару, и в холод целыми днями. Просто тогда это по-другому воспринималось. Действительно больше как хитрость и предприимчивость. И оправдывалось легко: у них вещей много, не убудет, а у меня нет ничего. Но это проходит, если мозги вправить.
Дымову больше не хотелось ни спорить, ни вообще разговаривать.
— Юля, есть у нас что перекусить? Только я не здесь, у себя.
— Да, конечно, — торопливо отозвалась помощница по хозяйству. — Сейчас всё принесу.
— Хорошо. Я подожду и сам заберу.
Юля, прежде чем уйти на кухню, глянула внимательно, поняла, что лучше помолчать, ни о чём не спрашивать. А Дымов, поев действительно у себя в комнате, открыл ноутбук, пробежался взглядом по папкам с документами, потом развернул окно браузера, но не стал заходить ни на почту, ни в другие вкладки. Мельком просмотрел новости, не нашёл ничего особо интересного, а уж тем более вдохновляющего. Минуты две сидел просто так, ничего не делая, потом захлопнул крышку и, что уж совсем для него нехарактерно, завалился на кровать, закрыл глаза.
