Она слышала, что некоторое время в прихожей было совсем тихо. Видно, муж раздумывал – кинутся за ней или просто уйти. А потом негромко щелкнул замок входной двери.
Глава 4. Полицейские
Старогорск
– Виктор Каравчук родился в Старогорске в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом, – с выражением начал читать Федин собственный доклад по вчерашнему делу.
Проделанной работой он сам был доволен на сто пятьдесят процентов: прошли всего сутки, а он в одиночку успел набрать информации на всех троих фигурантов! Теперь он зачитывал результат своего труда самому Ваганову и, хоть и строил из себя личность независимую, надеялся на какую-никакую похвалу.
– …В Старогорске же окончил школу… десять классов, из Старогорска был призван в армию, служил в десантных войсках. В тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году, после службы основался в Москве…
– Обосновался.
– Что?
Ваганов сидел напротив, подперев голову рукой, прямо перед его носом стояли песочные часы и интересовали Ваганова, похоже, только песчинки в этих чертовых часах.
– «Обосновался в Москве», а не «основался», – он в очередной раз перевернул часы.
– Я и говорю «обосновался»! – огрызнулся Максим. – Юрий Николаич, у меня, как бы, дел много… может, сам дочитаешь?
Юрий Николаевич даже не посмотрел на него:
– Не-не, продолжай. Ты хорошо читаешь.
Федин кашлянул и продолжил, все еще надеясь произвести впечатление:
– Полтора года прослужил в полиции, во вневедомственной охране. Ушел…
– За пьянку?
– Что? – опять поднял голову Федин.
– Говорю, за пьянку, наверное, выперли?
– Нет… не знаю… просто ушел и все!
– Проехали, – вздохнул Ваганов и перевернул часы, – что дальше?
– Дальше, как обычно – у частников «на калитке» >9 стоял до последних событий. Жил тихо, мирно, незаметно.
– Незаметно, говоришь? А оказывается, каждая библиотекарша знает, что Каравчук, цитирую: «вращался в околокриминальных кругах».
– Ну не без этого, – согласился Максим, – пока государству служил, связями разными оброс. В определенных кругах вообще говорят, что он в Старогорске «все про всех знает». Кстати, Каравчук не бедствовал: все это время деньги у него водились, и вкладывал он их в недвижимость, в том числе и у нас. Только почему-то квартиры не официально, через риелторов сдавал, а селились там, в основном, его приятели-знакомые…
Дверь скрипнула, и в кабинет робко заглянул парень лет двадцати пяти, потом он вошел полностью, и оказалось, что это прокурорский следователь Абрамов… или Антонов… Максим никак не мог запомнить его фамилию. В общем, этот был тот самый следак, который и вел обсуждаемое дело Каравчука.
– Юрий Николаевич, извините за опоздание – пробки, – развел он руками и, покрутившись, сел где-то в углу, положив кожаный портфельчик себе на колени.
Ваганов вздохнул, скользнув по нему взглядом, и спросил у Максима:
– Еще что?
В углу щелкнули застежками портфельчика и громко зашуршали бумагой.
– Собственно, все… Да, еще Каравчуку же принадлежала пивная… «У Витюхи» называется, знаете?
– Знаю-знаю, – оживился прокурор и даже отвлекся от часов.
– Вот там Каравчука каждый завсегдатай знает. Многое мне про нашего убитого порассказали, но к делу мало что относится. Врагов он не имел, никому не мешал, никто ему не угрожал. Почему вдруг сорвался уезжать за границу – тоже никто не знает…
– Юрий Николаевич, – обеспокоено перебил Максима следователь Антонов, – можно выйти? Я кажется, где-то плечо известкой испачкал…
