— Это? Сантехник, наверное. Мимо проходил. Все, пока! — и я поскорее сбросила вызов, так и не расслышав последнюю реплику мужа.
— Сантехник? Мимо проходил? — улыбаясь во весь рот, поинтересовался мой самый громкий начальник. В руках, вместо плоскогубцев, он держал поднос со всякими закусками, а под мышкой была зажата бутылка вина. Моего платья, к слову, тоже не было. — И кого это мы так нагло обманываем?
— Того, кто правды явно не поймет, — раздраженно ответила я. Это он виноват, что я оказалась в такой глупой ситуации! А теперь еще и потешается. — Где мое платье?
Мой голос прозвучал наверное слишком резко, так как нахальный босс сразу улыбаться прекратил.
— На ресепшене сказали, что смогут починить, — мягко ответил он, поставив поднос и вино на стол. Я почувствовала себя диким зверем, которого приманивают лакомством. И как это вышло, что на подносе оказалось все то, что я так люблю? — Я решил, что, пока ждем, мы могли бы перекусить. Вина холодного выпить.
Он уже достал бокалы из мини-бара, с надеждой поглядывая на меня.
— У меня ведь все-таки день рождения, — всаживая штопор в пробку, обаятельно подмигнул он, — ты же не откажешь имениннику?
Я вздохнула, подбираясь ближе к столику и соблазнительной еде. И как тут сказать «Нет?»
***
— Нет! — сказала я твёрдо и даже головой мотнула для уверенности, отказываясь от вина. Какой уже по счёту это бокал? Пятый? Или седьмой? Судя по опустевшей бутылке и последним каплям, соскользнувших с горлышка в мой бокал, выпила я уже и так достаточно.
— А как же тост за именинника? — спросил этот самый именинник, разглядывая меня сквозь призму граненого стакана. От янтарного виски со льдом в его голубых глазах плясали золотые огоньки.
— За тебя мы пили в самом начале! — боже, как смешно прозвучал мой опьяневший голос.
— Нет. В самом начале мы пили за тебя, — ответил он, улыбаясь. А потом добавил, наклонившись ко мне поближе, — Я еще сказал, что ты чертовски сексуальна в моем пиджаке. Помнишь?
Как можно такое забыть? Я тогда чуть вином не поперхнулась. Снова смутившись, отвела глаза.
— Значит, второй тост был за тебя, — неуверенно взглянула на почти полный бокал.
— Второй тост был за мой самый лучший день рождения, — произнес он четко, будто и не пил вовсе.
— Значит, третий! — сдаваться не хотелось.
— Третий, по-традиции, был за любовь, — он тоже не уступал. И я сокрушенно вздохнула: за что мы пили дальше, я уже не помнила. — Давай, Киселева, скажи мне парочку приятных слов. Неужели я не заслужил?
И когда он успел стать таким настойчивым? Тихо застонав, я потянулась за бокалом, не замечая, как с ног соскользнул теплый плед. Я его накинула еще в самом начале… не помню зачем.
— Уважаемый Павел Сергеевич, — начала я, откашлявшись, — желаю вам счастья, здоровья, и чтобы сбывалось все, что только захотите!
Он усмехнулся, скользнул взглядом по моим ногам и, подавшись вперед, со звоном боднул мой бокал своим.
— А ты знаешь, что я сейчас хочу больше всего? — спросил он и выпитое вино опять встало поперек горла. Я с трудом сглотнула, чувствуя приятный жар внутри, и тихо поинтересовалась:
— Что?
Вместо ответа он протянул мне руку. Легкая улыбка гипнотизировала, заставляя без вопросов и возражений подчиниться. Я подалась к нему навстречу, словно мышка, которая следовала на звук волшебной дудочки, и, прежде чем взять мою руку в свою, он тихо произнес:
