Моё море. Самуи - страница 3

Папа чувствовал свою вину, наверное, и, несмотря на то что оставался строгим (или хотел этим строгим воспитанием восполнить свое отсутствие в моей жизни), дарил мне нужные подарки, давал деньги, возил с 15 лет с собой в командировки, где я практиковалась как переводчик. Но «маленькой девочкой» мне так и не удалось побыть, и когда он уезжал за границу один, обычно привозил мне мальчиковые джемперы и толстовки.

Тогда у меня появилась «первая любовь», абсолютно сбившая меня с ног постоянными расставаниями и примирениями, невероятно сильными чувствами, взаимными, но «сложными». Папа обрывал по ночам мой телефон и разрывал мое сердце. Любить казалось запретным, любовь превратилась в чувство, которое нужно выстрадать, заслужить, а получив – заплатить высокую цену.

Те первые отношения длились около 3 лет с перерывами на бегство в себя, в другие страны, к другим мужчинам (конечно же, более «домашним», которых можно было легко приручить и от которых было легко уйти) – и после себя навсегда оставили шрам шириной с канат.

Поэтому замуж «вышлось» как-то само по себе и почти незаметно: то ли чтобы сбежать от опеки отца, то ли чтобы уже наверняка сбежать от болезненных отношений, то ли чтобы заделать дыру в груди, или все сразу. Просто чтобы куда-то «выйти», из-под опеки отца – под опеку мужа. Но если на тропический остров сбежать от себя еще как-никак возможно, просто потому что пальмы, море и песок почти отключают голову от мыслей, то сбежать от своих проблем в браке – так себе затея. Хотя бы потому, что человек – не остров, и если у него есть чувства, то рано или поздно с этой нерешенной вереницей проблем и открытых вопросов либо придется разбираться уже вместе и не менее болезненно, либо та пропасть, которая образуется между двумя людьми, где один живет прошлым, а второй мучается в настоящем – будет расти с каждым днем.

Наша пропасть в браке, казалось, уже достигла размеров Марианской впадины, и я давно прыгнула в нее, уже не надеясь выплыть.

И сейчас, оказавшись так далеко от всех этих проблем, воспоминаний и жизненных уроков, я надеялась на то, что, возможно, за эти десять коротких дней мне удастся лучше познакомиться… с самой собой?

Ведь я всю жизнь была занята в основном кем-то или чем-то: своей учебой, мамиными переживаниями, болезненным надзором отца, мужчинами и отношениями, – но так и не познакомилась с самым важным человеком в своей жизни – собой.

4

Вечер, мы прогуливаемся вдоль моря. Ничто не сравнится с ним на заходе солнца. Солнечный шар ложится спать на багряную простынь, шелк ее переливается и гипнотизирует. Я могу не отрываясь смотреть на эти переливы воды в огне заката. Они сливаются в одно – солнце и море, и, кажется, море полностью поглощает собой яркий свет, капля за каплей растворяет жар.

Дорожка золотого свечения манит к себе, тянется до самого волшебного места, в котором сплетаются воедино небо и земля, видимое и неизвестное, сегодня и завтра. Море затихает, шум волн едва слышен, оно будто затаилось в ожидании этого слияния. Закат горит, пылает и… постепенно потухает.

Остается только гладь воды, обрамленная золотистым светом. Еще немного – и начнет темнеть, и эта тьма будет создавать совсем другое ощущение – тайны, глубины, вселенского секрета, который знают лишь волны и звезды, сияющие над спящим морем, которое мирно шумит. Вдох… шшш… выдох… шшш. И луна, которая, как прежде солнце, тоже оставляет на море свою, теперь серебристую метку-дорожку.