Неужели у меня на лице все написано? Мне мгновенно становится неловко, и я чувствую, как все сильнее горят щеки.
— Да! — радуется мальчик. — И Любу возьмем с собой! Люба, ты же пойдешь с нами?
— Я...
— Ник, твоя сестра только приехала, ей нужно отдохнуть с дороги. Вы еще успеете нарезвиться в бассейне.
Плечики Никиты слегка поникают, но он все равно мне улыбается:
— Отдыхай. Но только недолго — я хочу показать тебе свою комнату и железную дорогу!
— Хорошо, — улыбаюсь я, вдруг искренне желая посмотреть на эту самую железную дорогу.
Никита, удовлетворенно кивнув, выбегает из комнаты, а отец, прежде чем отправится вслед за ним, предлагает:
— Спускайся вниз, как будешь готова. Обед обычно подают в два часа, — подмигивает он напоследок.
Я киваю и, наконец, остаюсь одна. Еще раз осматриваюсь, а затем иду к кровати и укладываюсь на ее краешке, сворачиваясь клубком.
Глаза начинает щипать, но я не позволяю себе плакать. Две недели назад я пообещала себе, что справлюсь с чем угодно. Я не разочарую вновь ни бабушку, ни маму, ни вообще кого-либо в принципе.
2. Глава 2. Любовь
У меня нет желания разбирать свои вещи, но я все равно это делаю. Я так привыкла делать то, что не хочется, что, наверное, это стало моей второй натурой. Мама часто повторяла: делай то, что должен, и никого не подведешь. Ее собственная интерпретация крылатого выражения.
Затем я выхожу на лоджию и долго смотрю на фонтан в центре ухоженных лужаек.
Все же здесь очень красиво.
И уже ближе к двум часам дня решаю, что не явиться на первый в этом доме обед будет невежливо.
Осторожно выхожу из своей комнаты и спускаюсь на первый этаж. В какой стороне находится столовая, я не имею ни малейшего представления. И как же мне быть?
— Полагаю, будет не лишним, — раздается за моей спиной голос отца, отчего я чуть вздрагиваю и разворачиваюсь в его сторону, — после обеда устроить тебе экскурсию по дому. Что скажешь?
— Я буду очень признательна, — улыбаюсь я робко.
— Проголодалась? Я шел как раз за тобой.
— Да. Спасибо.
Мужчина еще секунду пристально разглядывает меня, а затем невесомо касается ладонью моих лопаток, указывая направление в столовую. По пути он мне рассказывает о назначении некоторых комнат. Вот открытая дверь в библиотеку, книги в ней собирались годами, начинал еще мой прапрадедушка. Рядом с ней бильярдная.
— Играешь? — интересуется папа, пока мы идем дальше.
— Нет. Не пробовала даже.
— Могу как-нибудь научить, если хочешь.
— Да, конечно.
Отец замолкает, и я вновь чувствую на себе его пристальный взгляд, словно я диковинка, которую он пытается изучить. Все наши предыдущие встречи проходили исключительно при маме — она не хотела, чтобы мы с ним оставались наедине. Может быть, ревновала? Или же поступала так из вредности. В любом случае, познакомиться как следует нам с ним не удавалось ни разу. И мне тоже интересно, что он за человек. То есть самой понять, какой он, а не полагаться на речи мамы.
— Люба, — вдруг останавливается он. — Понятно, что для тебя переезд в новый дом, к почти незнакомым людям — это стресс. Но я хочу заверить тебя, что готов сделать что угодно, чтобы ты как можно скорее здесь освоилась и почувствовала себя как дома. Договорились? Обращайся ко мне по любому поводу. Мне очень хочется, чтобы мы с тобой подружились.
— И мне, — говорю я искренне, потупив взгляд. — Хочется.
— Отлично, — слышу я улыбку в его голосе. — Ну, пойдем.
