— Никуда я с тобой не пойду! Отпусти! — закричал он, пытаясь вырваться.
Воронин не хлипкий мальчишка. Он высокий, широкоплечий, плаваньем занимается. Но по сравнению со мной он мелкая букашка. Ниже меня почти на голову.
— Рот закрой, если не хочешь, чтобы все твои конечности были сломаны, — холодно пригрозил я, из-за чего он тут же замолчал и последовал за мной.
Отвёл его подальше от вуза и людских глаз.
Ударил его в скулу, из-за чего он, не устояв на ногах, упал. Да вроде не сильно бил, чего падает-то.
— Значит так, мелкий ублюдок, — присев на корточки, заговорил я. — Сегодня подойдёшь к Лере, встанешь перед ней на колени и извинишься за все то дерьмо, которое она пережила из-за тебя. И больше никогда и ни за что не посмеешь назвать ее булкой. Понял меня?
Он тут же закивал, испуганно на меня смотря. Вывернул ему руку, из-за чего он истошно закричал. Пусть не расслабляется.
— И чтобы о нашем разговоре никто не узнал, а иначе тебя ждут большие неприятности, — плотоядно улыбнулся я.
Встал с корточек и, посмотрев на него как на ничтожество, пошел обратно в вуз. Хотелось бы ему добавить, но время уже поджимает, скоро начнется первая пара с Ириной Николаевной. Не думаю, что она одобрит очередное мое опоздание. Куратор женщина классная, я ее безмерно уважаю, поэтому не хочу расстраивать снова.
Завалился в кабинет за минуту до начала пары.
— Дикий, вы меня пугаете, — деланно удивилась преподша. — Вовремя пришли на урок. Такое впервые за все два года обучения с вами.
— Специально для вас старался, Ирина Николаевна, — наигранно поклонился ей, из-за чего она закатила глаза.
— Проходите на свое место и начнем пару.
Опустился на стул и поздоровался с Ником. Перевел взгляд на место, где сидит Кроха и наткнулся на ее взгляд. Она сразу же нахмурилась и отвернулась от меня, всем видом показывая, что обижается. Только обижаться здесь должен я.
— Ты где был? Тачка твоя уже давно у входа стояла, — зашептался Ник, интересуясь.
— Да так, одного уебка уму разуму учил, — отмахнулся я.
— Не Воронина случайно? — насмешливо ухмыльнулся он.
— Его самого.
Никита знал, что мы с Лерой сводные. Я рассказал ему об этом ещё летом. И он был в курсе той ночи, что мы провели в клубе вместе с Крохой.
Мы начали с Ником обсуждать нашу вчерашнюю с малышкой ссору и не заметили как к нам подошла училка.
— Как бурно вы что-то обсуждаете!
— Так мы, это, математическую экономику обсуждаем, — пытался отмазаться друг.
— Да что вы говорите! Тогда может Дикий выйдет и решит первое упражнение?
— А чего Дикий-то сразу? — возмущался я, в то время как Ник ржал. — Пусто он идёт, он про математику сказал! — указал на друга.
— Вы просто мой любимчик, люблю наблюдать за вашей работой у доски, — мило улыбнулась Николаевна.
— Садистка вы, Ирина Николаевна, — сказал я, поднимаясь с места и беря учебник.
В математике я не шарил. Как и во многих других дисциплинах. Не то, чтобы я был тупой, просто мне было лень этим заниматься, да и интереса у меня к этому особого нет. Вот я и никогда не пытался что-то выучить. А пошел учиться только лишь потому, что отец уговорил. Его я уважал и перечить не стал. Хотя у меня уже давно свое дело было, на котором я зарабатывал огромные деньги.
Записал это тупое выражение с синусами и косинусами, которое нужно было упростить. Нахуя его было усложнять, чтобы потом упрощать?! Отчаянно пытался что-то написать, но понял, что это бесполезно.
