Зачем он сидел возле меня четверо суток? Неужели не понимал, что поползут слухи!
Тит и Глин присоединились, тихо переговариваясь, и ни о чем меня не спрашивали. Видимо, решили дать время остыть.
К вечеру, когда весь дом сверкал чистотой, я спустилась в сад. Эльфийская магия была послушна, чары я призывала легко. Вдоль берез вырастила разноцветные тюльпаны, справа от входа в дом оставила зеленую лужайку, а слева сотворила небольшое озеро, заросшее белыми кувшинками и надежно укрытое по берегам в заросли роз. Не хватало для счастья лишь мотыльков да стрекоз, но и с этим удалось справиться.
Остановилась, рассматривая сотворенное и чувствуя, как внутри растекается горечь. Это место безумно напоминало дом, оставленный там, на поверхности. И в то же время оно было совсем другим. Но пытаться изменить что-то не стала, все равно мои чары, если я применяла эльфийские заклинания, закреплялись и не поддавались уничтожению.
С яблоневым садом я возилась дольше. Выращивала каждое деревце, представляя, как смогу гулять здесь и наслаждаться тишиной и спокойствием. Злость отступила. Я даже не заметила, как снова запела, возвращая в душу мир. Светлая, чистая песня, которую так любила Аранатариэль, лилась свободно и легко. Но в какой-то момент нахлынули воспоминания, и я расплакалась.
3. ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Глин приобнял меня, утешая и поглаживая по волосам. Он ничего не говорил, просто стирал с моих щек слезы и ждал, когда успокоюсь.
— У нас есть особый источник, Ариадна. Достаточно испить из него воды, и боль исчезает. Печаль, что хранит твое сердце, утихнет.
Я покачала головой. Это моя боль, моя память, моя жизнь. И я учусь принимать ее со всеми радостями и бедами.
— Если что, если вдруг передумаешь, — просто скажи. Я не стану ни о чем спрашивать, лишь отведу к источнику забвения.
— Испив из него, русалки забывают прошлое? — спросила осторожно.
— Да. Это как начать жизнь с чистого листа.
— Я не хочу забывать.
Глин кивнул, принимая мое решение, отпустил.
— Очень красивая песня, — заговорил принц о другом.
— Песня о красоте мира. Ее любила Аранатариэль, — ответила я.
Тит, который бродил среди яблонь, вдыхая сладкий аромат, замер и направился к нам.
— Ты знаешь звезду?
— Видела в королевском саду ее статую.
— Аран водил? — не удивился Глин, и я кивнула, решив его не разубеждать.
— Какая она? — мечтательно спросил Тит.
— Безумно красивая, — ответила я и создала иллюзию.
Русалы глядели на нее долго, с каким-то необъяснимым трепетом.
— Спой нам еще, Ариадна. У тебя бесподобный голос.
Я не стала отказываться. На небе уже вспыхивали первые звезды, мир менялся, казался нереальным, а душа требовала тепла и света.
— Спасибо. — Глин взял меня за руку и осторожно поцеловал раскрытую ладонь, когда мелодия стихла.
Я проводила их до калитки и обнаружила там толпу русалов в два раза больше, чем раньше. Все были взволнованы. Некоторые вытирали мокрые от слез щеки, другие пребывали в легкой задумчивости.
И что опять за напасть?
— Ариадна! — Из толпы вынырнула миловидная русалка с искусно заплетенной косой. Глаза ее были ярко-голубые, горящие. — Меня зовут Глинда. Извини нас за любопытство. Так сложно поверить, что кто-то из русалов мог использовать эльфийскую магию. У этого народа такие красивые яблони!
— Да и дом вы убирать при помощи магии не привыкли, — хмыкнул Тит, посмеиваясь.
Глинда улыбнулась, снова обернулась ко мне.
