– Итак, на какое число назначим встречу?
– Встречу? – отлетев в свои мысли о защите границ, переспрашиваю я.
– С родителями, – вчерашний разговор о ненастоящих отношениях, почему-то стерся из памяти, как старые фотки с жесткого диска.
– Мои собираются праздновать новый год на даче, но до 20 декабря они в городе. Хотел узнать твое расписание, чтобы спланировать. А к твоим можем поехать в любой день, я свободен, – Ник делает глоток воды. Следую примеру, чтобы выиграть время и подумать над ответом.
– Выходные может быть? – продолжает он, осушив стакан. Утвердительно киваю. Почему общение с ним затормаживает мои когнитивные функции? Стараюсь собрать силы и усилием воли начать говорить.
– У меня свободны выходные 15 и 16 декабря, время не принципиально, но лучше вечер, чтобы это был ужин и через несколько часов мы смогли уйти под предлогом позднего часа. К моей маме лучше ехать в будни, после работы, чтобы она не устраивала пир и не завышала ожиданий. Зайдем на чай, между делом, чтобы доказать, что у меня может быть достойный мужчина.
– Она сомневается в этом? – он произносит это так мягко, задевая глубину, откуда вдруг прорываются спрятанные чувства и хочется плакать. Отрицательно машу головой, одновременно сбрасывая с себя эти неподходящие эмоции.
– Просто у меня не было отношений, – неожиданно признаюсь я.
– Никогда? – жалею о сказанном, в лице пульсирует стыд. Снова отрицательно машу головой, стряхивая лишнее, как собака воду. Радуюсь, официантке и большой тарелке вареников. Ник тоже переводит внимание на принесенные блюда
– Как ты… – его телефон высвечивает «Диана» и серые глаза вспыхивают светом. Ладонь накрывает телефон и, не сказав ни слова, он в несколько шагов скрывается за входной дверью. А я чувствую тяжесть бетонной плиты на плечах. Заставляю себя жевать ставшие безвкусными вареники, внутри разворачивается срочное собрание субличностей.
«Размажь его по стенке» – надрывно кричит субличность в образе Жириновского, для этой части все – враги и ко всем нужно применять экстренные меры. Мой внутренний Жириновский заносит руку над красной кнопкой. «Женщина должна служить мужчине, просто потерпи и будь ласковой» – поглаживает его по спине Богиня.
«Из-за чего вы устроили такой шум?» – сладко спрашивает русалка, а я даже не успеваю удивиться, как «слышу» громкий крик маленькой девочки внутри меня. В каждом из нас, даже в самых смелых и сильных, есть дети, которым нужна любовь и внимание. Стараюсь увидеть и услышать все, что сейчас происходит внутри. Это не психическое расстройство, я знаю, я же психиатр. Разговоры субличностей происходят у каждого, вопрос только может ли человек это осознанно отслеживать. Почти во всех направлениях психологии есть работа с субличностями и даже целое направление Внутренние Семейные Системы.
«Доверяй» – эхом, будто отражаясь от купола, проносится в сознании, это голос Высшего Я. Выдыхаю. Доверие пространству, открытость, принятие и осознанность. Если что-то происходит, значит в этом есть смысл.
Вареники тают во рту и я прикрываю глаза от удовольствия. Инжирное варенье, чай с липой, травянистый аромат букетика хризантем. Даже если Ник скажет, что ненавидит меня, будет ли это концом истории? Он – второстепенный персонаж моей жизни. Что бы ни произошло, я с этим справлюсь. Ох уже эти общественные программы и антропологические потребности. Внутренний Жириновский неодобрительно убирает красную кнопку, Богиня обнимает маленькую девочку, у русалки появляются ноги.
