– Так что за сила-то у них была?! Ты, старушня корявая, долго ещё будешь меня за нос водить?! – вновь заорал нетерпеливый обезображенный человек и невольно потёр протезом место на лице, где когда-то был нос.
– Моги умели, когда надо, перевоплощаться в сильных животных – медведей, ящеров, тигров, орлов и даже таких, каких мы с вами, господин, ни разу не видели, ведь они с другой планеты. В таком виде моги запросто одолевали любого самого грозного врага. Это казалось волшебством. И поэтому так тщательно оберегали секрет силы. У каждого мога для перевоплощения было своё родовое животное, существо, передающееся в определённый день от отца к сыну во время ритуала. Если, например, отец умер раньше ритуала передачи умения перевоплощаться в родовое существо, то тогда сын оставался без способностей. И если такие способности появлялись без отца и ритуала, ну-у, тогда это можно было бы назвать избранностью.
– О-о-о-хо-хо, меньше слов, перейди в режим телеграммы! – обезображенного трясло не на шутку.
Но старуху, кажется, это не сильно трогало. Наверное, потому что страшные боятся меньше?
– Говорят, что за всё время пребывания на Земле могов был один такой избранный. Его отца убили, когда он был ещё младенцем. И вдруг сами собой, без всякого ритуала в нём проявились способности перевоплощаться в большую птицу, а птица – это его родовое существо.
– И на что он был способен в этом виде? – человека с обезображенным лицом вроде начало отпускать, наверное, это был какой-то приступ, спровоцированной либо нарушенной психикой, либо хроническими заболеваниями.
– Он, – всё в той же неизменной тональности скрипа продолжала старуха, – когда отводил крылья назад и резко взмахивал ими вперёд, тогда шла ураганная волна, которая сметала всё перед собой на расстоянии метров сто пятьдесят-двести. А то и больше. И чем сильнее он отводил крылья назад, и чем резче взмахивал, тем ураган большей силы вызывал.
Обезображенный, молча, пожевал порванным ртом, издавая какие-то глубинные хрипы и концентрируя на старухе глаза без ресниц и без бровей выше.
– От одного взмаха вдаль, вертясь как пушинки, могли лететь злодеи и даже выкорчеванные деревья. От взмаха другой силы могли только шелестеть листочки на деревьях, исполняя мелодию любви. Всё зависело оттого, насколько далеко он отводил крылья, и насколько резко ими взмахивал.
Странно, но слышать от натуральной Бабы Яги словосочетание «мелодия любви» значило бы заподозрить её в… в… пока не знаю в чём. Посмотрим, что будет дальше.
Безобразный человек призадумался, барабаня протезами пальцев, а потом выпалил:
– Мне нужен чёртов мог! Любой чёртов мог! Или именно этот избранный чёртов мог!
Сказано это было так резко, гораздо резче и неожиданнее, чем прежде, что старуха даже подпрыгнула и выронила бумажку.
– Посмотри, кто из них ближе к нам находится! Кого легче… не-е-ет, кого лучше взять, чтобы мне наверняка пригодился.
Старая горбунья плеснула на большое серебряное блюдо воду.
– Притушите швет, – прошамкала она, внезапно сменив скрип на шепелявость.
Хотя, казалось, куда ещё тушить-то?! И так еле что видно. Но то ли старуха издевалась, или как сейчас говорят, троллила, то ли реально для мистики и экстрасенсорики были необходимы максимально предельные и даже запредельные условия.
– Эй, там, притушите свет! – рявкнул человек с обезображенным лицом.
И кто-то невидимый за колоннами и тяжёлой портьерной тканью на цыпочках пробежал к переключателю и погасил ещё часть ламп в роскошных, но не видимых люстрах.
