Мои аллюзии - страница 19

"Собеседник" тем временем с лёгким отвращением мрачнеет и теряет ко мне всякий интерес, лениво отворачивается, ставит последнюю подпись, после чего откидывает ручку в сторону и отшвыривает мне бумаги. Не прощаясь, разворачивается с явным намерением возвращаться обратно на сцену и уходит шаг за шагом всё дальше, но тут во мне щёлкает в третий раз:

– Нам нужны ещё такие композиций! – произношу громко. Слишком громко. Готова проглотить свой собственный язык. Далее вся надежда только на мою отказоустойчивость…

Музыкант сбавляет темп своих шагов и оборачивается. Вижу оскал-усмешку: к его привлекательности добавляется дерзость и опасность. Держите-меня-семеро.

– Да, – Немного иронично выпучивает нижнюю губу, как бы говоря: "Не вопрос", кивает разок и, легко разводя руки в стороны, добавляет, – без проблем. К пятнице будут готовы! – Разворачивается и удаляется. Провожаю его взглядом… Какая же у него обалденная походка, ноги, спина, плечи, затылок. А голос… Не могу до конца осознать всё произошедшее. Невероятно! Становится жутко. Мистика какая-то. А может у меня действительно проблемы с головой? Поехала крыша? Надо отдышаться, без его "компании" полегче, кислород снова поступает в лёгкие.

Ко мне больше никто не подходит и не обращает на меня внимания, Френк куда-то исчез, парни оживлённо разговаривают, каждый из присутствующих занят своим делом. Считаю тупым и унизительным продолжать оставаться здесь, а ещё очень боюсь и не хочу встретиться взглядом со злодеем. Хватаю бумаги, неуклюже соскакиваю со стула, с трудом отпихиваю дверь и выхожу на холод улицы.

Ничего страннее со мной ещё не случалось. Неудивительно было в присутствии такого Бога, почувствовать себя вдруг неуютно и скованно в своем храме, чьи несущие конструкции (колени) задрожали. Противно от самой себя. Чувствую себя нелепой, грузной, какой-то угловатой и… растоптанной.

Решив, что хорошо бы растрясти щёки, быстро шагаю по улице – надо пройтись. Дождь прекратился, влажный холодный воздух ложиться на распалённую нервами кожу щёк и успокаивает, но уже через пару минут прогулки признаюсь себе в бредовости затеи, поскольку на улице слишком холодно. Начинаю злиться и ругаю саму себя зато, что не взяла с собой куртку, из-за чего теперь приходится не только мёрзнуть, но и выглядеть странно, выделяясь на фоне других адекватных людей в куртках и плащах. Пройдя несколько улиц и надышавшись вместо ядовитого Нью-Йоркского воздуха собственной никчёмностью, сдаюсь и ловлю такси.

Пока качу по городу обнаруживаю странность: меня одолевает желание увидеть Эймса. Хотя бы издалека. Хотя бы мельком. Ещё разок и поскорее. Такое тягостное ощущение, словно меня связали по рукам и ногам на манер шибари, и одновременно другое ощущение, что при условии, если бы меня развязали, мне стало бы еще хуже.

На месте первым делом направляюсь не в офис к Рею, а несусь по ступеням цокольного этажа к Чарли и Филу.

– Уже вернулась? Как всё прошло?

– Подписал! – Констатирую и поднимаю вверх бумаги, как Статуя Свободы свой факел. Меня всё ещё не перестаёт трясти и подташнивать.

– Ну вот. Отлично, – искренне улыбаются двое стариков, а мне не весело от слова совсем.

– Я думала, что он.., – Плюхаюсь на диван, – старше… – Мне нужно хоть с кем-то поговорить о нём, меня так и распирает расспросить об этом пугающе-наэлектризованном, красивом и удивительно талантливом человеке. Откуда только в нём столько надрыва? Такой глубины? На вид – так просто Нарцисс с непомерным эго, но, судя по музыке, в нём скрыто многое. Куда большее. Никакой посредственности или заурядности. Этого в нём точно нет. А сколько в нём остроты – глаза умные, всезнающие глаза. У меня столько мыслей, что, если не выскажусь хотя бы частично, моя голова взорвётся. Понимаю, эти двое мужчин не лучшие слушатели, а в данной ситуации ещё и в собеседники вовсе не годятся, но непреодолимое внутреннее желание говорить о божестве, заставляет меня продолжать. Об этом парне хочется восторженно кричать, а вот в его присутствии, напротив, хочется шептать. – И у него такой голос… – Хотя о голосе лучше не говорить, меня точно примут за шизу и вызовут санитаров. – Вообще… Он такой безразличный ко всему. Даже не знаю, как правильнее описать. Выглядит предельно колючим и…