Обычный вечер, ничего не предвещало беды.
Но добраться до выхода мы не успели. Завернули за очередной поворот и наткнулись на эту рыжую.
– Золотарева? – враждебно поинтересовалась она. Я нахмурилась.
– Да.
– Значит, это ты вьешься вокруг Павла?
– Что значит «вьюсь»? – переспросила с недоумением. Я-то думала, что это Пашка вечно трется рядом, а не наоборот.
– Я видела вас вместе!
– И что?
– А то, что теперь он мой!
Я повернулась к такой же ошарашенной Яне, чтобы она подтвердила, что это со мной происходит в реальности.
– Рада за тебя, – осторожно ответила, пятясь по стеночке к выходу. Подруга не отставала. – Ему об этом тоже расскажи, а то он до сих пор пребывает в уверенности, что он свой собственный.
– Ах ты стерва! – завопила она и кинулась ко мне с кулаками. А я стояла и недоумевала: «Что я такого сказала?»
Драться за Славина мне еще не приходилось. Вот драться с ним против кого-то – да, не единожды было, но тогда обычно он самостоятельно укладывал противника на лопатки, а мне доверялась ответственная миссия – подойти и пнуть поверженного, поставив этим точку в схватке. Сама же я по-настоящему не дралась никогда. И, как уже сказала, тем более за Пашку с его наложницами из гарема.
К предстоящему бою я оказалась не готова и была дезориентирована агрессией рыжей, поэтому даже не догадалась броситься наутек со всех ног. Стояла как вкопанная и ждала, когда эта ненормальная подойдет и заедет мне кулаком по носу!
К слову, при наличии защитника в лице Славина меня никогда не били. Даже случайно, даже в детстве. И я была не готова к тому, что будет так больно! Не иначе как эта ненормальная занималась каким-нибудь видом единоборств.
Из носа хлынула кровь, я пошатнулась и упала бы, если бы до сих пор не прижималась к стене, а так еще и затылком ударилась. Обидно было до одури, и это тут же ввело меня в состояние такой же агрессии. Не обращая внимания на боль, я замахнулась на рыжую сумкой.
– Юля, что ты делаешь? Не трогай ее! Она бешеная! – возмутилась истерично Яна, но было поздно: мы с наложницей Славина сцепились в бою не на жизнь, а на смерть. Она лупила меня кулаками, подтверждая теорию о ее спортивных интересах, я пыталась выдрать ей космы и зарядить длинным ногтем в глаз. И член бойцовского клуба явно побеждал обитателя библиотек.
Она повалила меня на пол и стала колотить по голове, поэтому часть драки я вообще не запомнила, пришла в себя, только когда к нам подбежала охрана, вызванная Яной, и оттащила рыжую в сторону.
– Лежи. Сейчас скорую вызовем, – скомандовал молодой парень, с ужасом глядя на мое лицо. Я чувствовала нестерпимую головную боль, поэтому и при желании подняться не смогла бы.
Оказалось, что ненормальная не только устроила мне сотрясение, но еще и разукрасила лицо огромными синяками. Особенно было обидно за глаз, который временно даже не видел, разбитые нос и нижнюю губу, но я себе не могла позволить не то что заплакать, а даже выместить свое негодование на Пашке, потому что тот был очень зол. Я его таким видела редко и в таком состоянии побаивалась.
Обычно я руководствовалась принципом «если Пашка не улыбается, значит, все плохо», но в этот раз все было плохо вдвойне, потому что он даже не ругался и не пыхтел. При таком Славине я боялась реветь, чтобы не ухудшать его состояние готового взорваться вулкана. Очень хотелось сообщить, что он придурок, гарем его меня достал и вообще он мне больше не друг, но решила не рисковать если не своим здоровьем, то Пашкиным: кто знает, что ему в голову взбредет, чтобы выпустить пар? В конце концов, дураком он не был и прекрасно понимал, кто виноват в случившемся и из-за чего произошла драка.
