Она ускорила шаг, нагнала полицейских.
Представила, как все одноклассники на допросе в один голос заявят. Что видели, как мы с Аллой ругались, как она меня облила водкой...
Поежилась и убрала за уши волосы. От меня пахнет спиртным, и запах такой сильный, словно я с самого утра заливалась, оперативники решат, что я пьяная...
Ускорила шаг и налетела на Мирона, который как раз затормозил.
- Слушай, - он привычно взял за руку и повел среди деревьев к показвшемуся зданию школы. - Посмотрим камеры, и нас отпустят. Немного потерпи еще, ладно?
Будто бы есть выбор.
С благодарностью пожала его руку в ответ, про себя повторила его слова, сказанные ласковым голосом. Час назад он просил показать верх от нижнего белья.
И я была возбуждена.
А сейчас он уговаривает меня, успокаивает. Кошусь на его красивый профиль - на лицо падают тени, он уверенно шагает рядом.
И это дикость какая-то. Но как только нас отпустят и все закончится - я хочу этого. Снять стресс. И забыться. Чтобы Мирон все мысли из головы выбил, вымотал меня.
- Что такое? - он заметил нездоровое внимание, повернул голову. Встретились взглядами. И он понял, без слов, о чем думаю - уголок его губ дрогнул, в глазах блеснул свет фонарей, и его лицо в этот момент показалось каким-то хищным, опасным. Он понизил голос. В нем проявилась хрипотца. - Через час самое большее. Будем дома. Скоро уже.
Кивнула и поспешно отвернулась.
Я гадкая, если хочу его в такой момент. У нас только что одноклассницу убили. Но именно поэтому. В минуты опасности обостряется инстинкт к продолжению рода, кажется, так говорится.
Подошли к школе, и первыми в здание вошли полицейские, своим суровым видом напугали вахтершу.
- Где тут у вас кабинет директора? - без приветствий поинтересовались. - Директору уже звонили?
- Едет, - кратко ответил кто-то сзади, и я снова поежилась.
Завтра, наверное, отменят уроки, тут все на ушах будут стоять.
Поднялись на второй этаж.
- Будем вызывать, заходите по одному, - сухо объяснил полицейский, скрываясь за дверью кабинета.
Обернулась на одноклассников.
Если в лесу все были шумные, то сейчас притихли, как дети, которые поняли, что заигрались.
И ведь кто-то из них прикончил Аллочку.
- Нас не заберут в отделение? - шепнула Мирону. Поднялась на носочки и потянулась губами к его уху. - Мне отец говорил. Что допрашивать ночью нельзя, а тут еще и пьяные все.
- Нас никто не будет допрашивать, Яна, - Мирон усмехнулся. - Просто побеседуем.
- Тогда я первая, - отстранилась от него и решительно шагнула к кабинету. Лучше сразу. Закончить это. И постараться забыть.
Я не виновата.
Все будет хорошо.
В кабинете директора огляделась. Меня сюда почти никогда не вызывали, я не была нарушительницей, как Мирон, с вечными прогулами и грохотом байка в парке. Но все равно, непривычно видеть в этой обстановке незнакомого мужчину.
Не вписывается он сюда, за этот стол, за его спиной грамоты висят и стоят кубки. А он по-хозяйски развалился в кресле и размашисто черкает ручкой по бумаге.
Без прежней уверенности села на стул напротив и сложила пальцы замком.
- В школе есть камеры. И в парке тоже. Туда часто бегают курить, и много мусорят. Директор борется с этим, как может. Наказывает даже. Проверьте камеры.
На столе затрезвонил стационарный телефон. Мужчина, не отрываясь от бумаг, снял радио-трубку и рявкнул:
- Да.
Притихла на сиденье, бросила на него взгляд исподлобья.
