Мои (чужие) дети - страница 2

ДавидВеселое выдалось утро, ничего не скажешь. Замечаю в углу кофейный автомат и понимаю, что это именно то, его мне не хватало. Выпью сейчас кофе и поеду домой. Надо отдохнуть от вчерашнего, да и от сегодняшнего тоже. Встаю с дивана.– Эй, мужчина! – машет мне медсестра, придерживая рукой телефонную трубку.– Что еще? – спрашиваю, параллельно ищу по карманам свой бумажник.– Подойдите, пожалуйста, – рукой подзывает меня к себе. – Это вы пол часа назад девушку привезли?– Я, – киваю, все еще туго соображая своим воспаленным мозгом.– Я нашла мужа, – медсестра тихо отвечает она кому-то по телефону. – Все Кать, давай, – и отключает вызов. – Рентген есть? – кладет передо мной бумаги и начинает их заполнять.– С собой – нет. А вообще есть, – отвечаю и продолжаю смотреть в сторону кофейного аппарата.– Фамилия, имя, отчество? – требовательным тоном спрашивает она.– Мои? – переспрашиваю на всякий случай.– Свои я и так знаю, – отвечает с психом.– Эээм… Чернов Давид Алексеевич, – называю свои ФИО, совершенно не понимая, что вообще происходит.– Туберкулез или другие инфекционные заболевания имеются? – быстро выводит шариковой ручкой каракули.– Нет, – мотаю головой.– Хорошо. Рентген принести сможете?– Вам?– Да! Вот лично мне! Как я вообще живу в этом мире без вашего рентгена?! – зло фыркает она.– Могу. А что собственно происходит? – наконец-то задаю правильный вопрос.– Происходит собственно то, что супругу вашу прооперировали.– Мою? – округляю на нее глаза.– Ну, не мою же! – бросает ручку на стол и выходит из-за стойки. – Идемте, – берет меня подругу и ведет в сторону двери, над которой висит табличка родильное отделение. – Александровна принимай мужа, – кричит в приоткрытую дверь заталкивает меня внутрь.– Ой, как хорошо, что вы не уехали, – начинает причитать одна. – Эпидуральная анестезия не подействовала. Доктору пришлось общую вводить. Но не волнуйтесь все будет хорошо.– Я не волнуюсь, – отвечаю и меня тут же перебивает вторая.–И правильно. У нашего врача золотые руки! А деткам сейчас очень надо ваше естественное тепло, – тараторит она.– Мое тепло? – тут я вообще перестаю соображать, потому что ко мне сразу же подбегают еще две женщины. Они заставляют меня разуться и снять верхнюю одежду. Дают рубашку и штаны, чем-то напоминающие пижаму. Одноразовые тапочки, полотенце и отправляют в душ. Не знаю почему, но чувствую, что сопротивляться им бесполезно. Тщательно исполняю все по данной мне инструкции. Буквально в считанные минуты моюсь. Вытираюсь. Переодеваюсь и выхожу. Эти две женщины ведут меня в какую-то светлую, теплую комнату. Затем велят расстегнуть рубашку и лечь на кровать. Послушно выполняю, потому как детям надо моя помощь. Правда, каким детям мне пока не ясно. Не понимаю, зачем каким-то детям мой голый торс. Но это же дети! А я тоже врач. Хоть и стоматолог. Я ведь не могу отказать в помощи тем, кому она требуется. Я в конце концов тоже давал клятву Гиппократа. Ложусь на кровать и смирно жду. Чего именно пока не знаю, но женщины постоянно уверяют, чтобы я не волновался и что все будет хорошо.– Ну вот, – распахивается дверь, и акушерка ввозит кувез с двумя маленькими свертками. – Ну, принимай, папаша, – задорно говорит она и разматывая детей, кладет их на меня. – Это называется «контакт – кожа к коже». Пока там вашу маму зашивают, вы будете делиться естественным теплом, – берет одеяло и накрывает всех нас сверху.Деваться некуда, лежу. Боюсь глубоко вдохнуть и лишний раз пошевелиться, чтобы ничем им не навредить. Поэтому дышу через раз. Детей разглядеть не могу. Вижу, только их макушки в цветных шапочках. Странные ощущения появляются внутри. Часов в палате нет. Достать телефон не могу. Сколько нахожусь в таком положении не знаю. Постепенно начинают затекать конечности. Дети под одеялом время о времени шевелятся. Я придерживаю их руками, чтобы не скатились. Они же совсем маленькие. Боюсь им навредить. У меня такое чувство, что я нахожусь в состоянии аффекта. Это похоже на фильм, который я смотрю со стороны, вот только все в замедленной съёмке. Мне бы встать и уйти. Но я не могу! Детям надо помочь!Спустя еще какое-то врем в палату влетает все та же акушерка и забирает детей и почему-то начинает передо мной слезно извинятся.– Простите ради Бога! – она заматывает детей и кладет их обратно.– Куда вы их забираете? – мне резко становится холодно и не только физически. На душе как-то тоже сквозняком протягивает.– Маме на кормление. Она уже пришла в себя после наркоза. Простите еще раз, мы сразу не разобрались, что вы не их отец.– Да не страшно. Главное, что я помог, – окидываю взглядом комнату в поисках своих вещей.Акушерка увозит детей, а я нахожу свою одежду аккуратно сложенной на стуле. Переодеваюсь обратно и выхожу из отделения под сопровождением извиняющихся медработников. Выхожу на улицу – хорошо! Свежо! Морозный воздух заполняет легкие.– Ну что, родила? – спрашивает сбоку толи санитар, толи врач.– Угу, – киваю.– Поздравляю! – говорит он.– Спасибо! – Закурить хочешь? – протягивает мне сигарету.– Можно, – согласно машу головой, пытаясь переварить все то, что со мной только что произошло. – Спасибо, – зажимаю сигарету зубами и подкуриваю из рук все того же медбрата.– У меня самого уже трое. Вот четвертого ждем. Не поверишь, но каждый раз волнуюсь, как в первый.– О, Чернов! – быстрым шагом поднимается по ступенькам мой друг. – Какими судьбами? – протягивает для приветствия руку. – Ты ко мне? Почему не позвонил?– Да нет. Я тут случайно.– Ты же не куришь, – Лёха оценивает мой ошалелый, растрёпанный вид. – А ну-ка пойдем. Расскажешь, что тебя сюда привело.Я молча тушу сигарету и выбрасываю окурок в урну.