–Поругался Заяц в ресторане со своей Маринкой. Она уехала, а он с горя нажрался. Теперь вот мириться приехал.
– Ни хера себе, мириться. Дверь говорит, вышибай, – возмущаюсь я.
–А где он есть-то?
–Да там, под дверью и сидит, – Белый уходит во двор. Ну и ночка, блин. Теперь хрен поспишь, начальство на территории. Сидим, бдим. И на тебе. Со двора на КПП заходит начальник госпиталя генерал-майор Клюжев, собственной персоной. Свежий, побритый, как будто и не полночь на дворе, в отглаженной генеральской тужурке. Барственным жестом останавливает доклад начальника патруля и идёт к воротам. За ним, понурив голову, плетётся пьяный зам, всё также босиком. Замыкает колонну Белый с туфлями в руках. Паноптикум, бля.
Начальство погрузилось в машину и отчалило. Ну, таперича можно и вздохнуть спокойно. Отпрашиваюсь у начпатра и бегу к Насте. Соседки сегодня все на местах, поэтому сидим, завернувшись в шинель, на ступеньках лестницы в подъезде. Левой рукой прижимаю девушку к себе, а правая ладонь, проявив инициативу, гуляет под халатиком. Ещё бы не проявлять её, инициативу эту самую, когда рядом любимый человечек в коротком фланелевом халатике, с пингвином на нём и ничего под ним. Наська млеет, но на продолжение не соглашается. А у меня сейчас пуговицы начнут с ширинки отлетать.
– Так дело не пойдёт, – говорю, – девушка, у меня проблема.
–Это какая же, интересно? – Настя, смеясь, пытается отодвинуться. Встаю, расстёгиваю ширинку, предъявляю вставшую проблему. Так-то вот, сам уже не ляжет. Надо что-то делать.
–Сосать не буду, и не заикайся.
– Было бы конечно заманчиво. Ну да ладно. Если ты мне сейчас прямо тут с криком не отдашься, сперма ударит в голову. И поволочешь меня в нейрохирургию, спасать от инсульта.
Голубоглазая моя смеётся, обнимает меня за шею и целует:
–Так и быть, спасу нейрохирургов от тебя. А то ты и им голову задуришь, – вдруг Настя повисает на мне, обхватив за спиной ногами. Мои ладони тут же подхватывают мягкие и тёплые ягодицы и опускают куда нужно. Как же хорошо заканчивается этот сентябрьский вечер, так по-дурацки начинавшийся.
Сентябрь выдался тёплый, почти лето. Как-то в последней декаде сижу на КПП, несу так сказать службу, из магнитофона орёт «Кар-Мен», машины туда-сюда снуют, всё как обычно. Тут свет в моём окне закрывает громада чёрного джипа. Смотрю, пропуска вроде нет, водила руками машет, мол, открывай. Рисую указательными пальцами на стекле прямоугольник и делаю вопросительную рожу, пропуск где? Водятел головой мотает и зазывно машет мне рукой. Выхожу. Всё как всегда, начинается всегда одинаково, но ведь и заработать можно. Хотя джипер приметный, от Мелимука хрен потом отмажешься. Водитель опускает стекло, в госпиталь нам говорит надо. Без пропуска не пущу, отвечаю, не положено. Тут с пассажирского сидения доносится такой поток мата, что я аж отшатнулся. И голос какой-то знакомый, сильно знакомый. Ё-моё, этож всероссийский Вовчик, лучший друг всероссийского же Лёвчика. Во распоэзился, соловьём разливается курским, бля. И главное за минуту ни разу не повторился. Сейчас, говорю, с комендантом свяжусь, и ухожу внутрь КПП.
По номеру Мелимука длинные гудки, когда надо его на месте нет. Звоню в роту, в канцелярию. Андрюха -писарь отвечает. Есть кто, ротный, Игорь Иванович, старшина? Нет никого. Да что ж за напасть-то? За окном беснуется Винокур в джипе. Такую мать!!! Набираю номер майора Мелимука, и там облом. Да куда ж они все подевались. А, была, не была.
