Липа, конечно. Не может там быть моих следов, эту дуру я не трогал, и не хотел трогать.
Есть Ева, и была. Всегда была, словно до нее не существовал никто – все эти многочисленные, но однообразные куклы ничто, не было их.
- Ева, - одними губами шепчу, оказавшись в камере.
И снова взгляд на подушку. Галстук этот – удар под дых. Не узнал, как мог не узнать? А она все время ведь ждала, чтобы мы поняли, увидели, потому и злилась на нас.
Девочка моя янтарная.
- Воронцов, на выход.
- Адвокат? – предполагаю, но конвоир отрицательно головой качает.
Интрига, однако. Зачастили ко мне, а ведь всего три свидания разрешено в месяц, и лишь с посетителями из одобренного списка. И лимит посещений закрыт.
Ева?
- Кто? – выдыхаю с надеждой.
- Узнаешь. Иди, не болтай. И… будь повежливее с посетителем, - советует идущий за моей спиной конвоир.
Еще интереснее. Иду к переговорной, даже унижения не чувствуя в этот раз, что в изоляторе, и что за моей спиной охранник, который при малейшем моем неверном шаге отходит дубинкой по спине, а затем в карцер отправит.
Редко удивляюсь в последние месяцы, плыву по течению, а сейчас что-то изменилось. Но все же, жаль, что не Ева пришла – ее одну я был бы счастлив увидеть.
А войдя в светлую переговорную: белая перегородка, бежевые стены, белый пластик окон, я вижу черное массивное пятно напротив. Богдан – огромный, лысый детина в кожанке сидит за стеклом, и нагло лыбится мне.
- У вас десять минут, свидание неучтенное, без записи. Не советую об этом болтать, - шипит мне на ухо конвоир, и становится в угол, ближе к двери, отходя так далеко, как никогда не отходил.
А меня от злости колошматит – что ЭТОМУ нужно? Мало того, что бизнес похерил, так теперь еще и пришел посмеяться, зная, что я пока ответить не в состоянии?
Он в окно стучит пальцем, и загибает его в сторону черной трубки, к которой я подхожу, и прижимаю к уху.
- Здравствуй, Ярослав.
- Какого хера надо? – голос сиплый, фамильное бешенство накатывает редко, и всегда невовремя.
Кажется, сегодня меня ждет карцер.
- Как грубо. Поговорить пришел.
- Ну х*й бы ты не пошел?
- Заключение не красит, - смеется Богдан, а взгляд полон презрения. – По себе знаю.
- Так зачем ты пришел? Отнимать у меня больше нечего: бизнеса нет, репутации тоже, вообще ничего нет, даже невесты.
Настю бы с радостью отдал, но идиотка от Серого залетела. И друга жаль, и ребенка этого несчастного, который в такой семье родится.
- Поговорить пришел, угомонись. И от Евы привет передать. Тебе, кстати, понравилась моя посылка? – Богдан ее именем бьет, неуместно оно звучит, они вообще несовместимы – Богдан и Ева могли лишь в параллельной вселенной пересечься.
Но тем не менее.
- Что? О чем ты?
- Желтый галстук. Девочка специально хранила его, - довольно отвечает бандит, - для подобного случая. Ты прав, я не для пустых разговоров пришел, я с очередным подарком – с неприятной правдой.
С правдой, которую я не хочу слышать. Знаю, что не хочу, хотя толком Богдан пока ничего не объяснил, но лучше бы ему не приходить сюда. Лучше бы мне повесить трубку, и отказаться от этого свидания.
Но я сижу, а Богдан говорит:
- Зря вы девочку обидели, нехорошо так с женщинами. Хотя, ты не одну Еву обидел, думаю.
- Мы не…
- Замолчи. Я ведь сказал, что разговора не будет, будет монолог. Ева просила суда дождаться, чтобы тогда тебе все рассказать, а не сейчас, но Евы ведь нет. А суд неизвестно когда, - подмигивает ублюдок. – Так вот: зря вы сделали то, что сделали. Женщины обидчивы, и способны на самую подлую месть. А уж если в этом готов помочь сочувствующий мужчина – получится то, что с вами. Понимаешь?
