– Что? – Виолетту будто заело на этом слове.
– Ну что ты заладила «что» да «что»! – начала защищаться Анжела. – Ну сама подумай, что я должна была ему сказать? Они в курсе, что Александр в наш подъезд ходит.
– Анжела, у кого всё серьёзно? Кто пожениться? Ты можешь яснее говорить? – Виолетта прокашлялась и отвела руку Анжелы.
А та, словно не слыша слов Виолетты, выдала:
– Я как знала, что не надо мне эти серьги самой носить!
С этими словами она вытащила из кармана бархатный мешочек и высыпала на кухонный стол изящные серьги из белого золота с белым же бриллиантом. То, что это именно бриллиант, Летта определила сразу – слишком уж ярко камень блеснул в лучах восходящего солнца.
– Анжела, я все еще не поняла, как я и эти серьги связаны между собой.
– Ну я сказала Быку, что Александр искал помолвочный подарок тебе. И что он попросил меня, как твою единственную подругу, походить с ним по ювелиркам, чтобы помочь ему подыскать для тебя достойный подарок. Так уж вышло, что эти серьги и будут подарком от Александра тебе.
Виолетта замерла, разглядывая серьги, которые, на удивление, оказались красивыми и совсем не во вкусе Анжелы. Соседка любила крупные и броские украшения, серьги же были слишком малы по меркам Анжелы. Пользуясь тем, что Виолетта молчит, она продолжила говорить:
– Понимаешь, нас видели вместе с Александром. Мы с ним по торговому центру гуляли. Саша купил мне серьги, вот эти! – Анжела кивнула на ювелирное украшение на столе. – А я не люблю белое золото! Оно ж как дешевое серебро смотрится, ты же понимаешь меня, да?
Виолетта так не считала, а потому не понимала, но промолчала, давая соседке уже закончить свой рассказ. Анжела, не дождавшись поддержки, продолжила:
– Очень уж они простые какие-то. Откуда ж я знала, что это не хрусталь, а брюлики. Нет, ну прикинь, да? – Анжела взяла в руку одну серьгу, покрутила ее, рассматривая камень в лучах солнца, и пренебрежительно кинула обратно на стол, заставив этим своим жестом сердце Виолетты замереть. – Мы с Александром пошли в этот магазин вместе, ну, чтобы обменять их на то, что мне больше подойдет. Так вот, пока я офигевала от магазина и их цен, туда же вошел один тип со своей чикой. Я его знаю, он с Крестом трется, и я, веришь, вот прям левой пяткой почувствовала, что надо что-то делать!
Анжела вздохнула и с сожалением добавила:
– Так что теперь они точно твои. И ты должна теперь их носить.
– В каком смысле «должна», Анжел? – Виолетта, наконец, отвела взгляд от сережек и перевела его на соседку.
– Ну мне пришлось еще там, в ювелирке, громко, чтоб тот тип точно услышал, сказать, что типа мол, молодец, Саша! Мол, твоей девушке эти серьги понравятся!
Виолетта, услышав объяснение, удивленно подняла брови, а Анжела продолжила говорить:
– Бык мне сейчас сказал, что по приказу Креста за мной и моей квартирой неделю следили. Они видели, что Александр заходит в наш подъезд вечером, а выходит только утром.
До Виолетты, наконец, что называется, «дошел» смысл всего, что говорила ей Анжела.
– Сколько раз за эту неделю?
– Два раза. В воскресенье и среду. Вчера был четверг, я ушла на работу, и вчера же ко мне и прилетел горячий привет от Креста в виде Быка. Это же он мне вот только сейчас, когда до дома довез в машине своей огромной, ну чисто сарай для быков, все и рассказал. Я и ляпнула первое, что в голову пришло, понимаешь? А к кому тут у нас в подъезд еще ходить-то? К Кузьминичне или к Митрофановне? Только они да мы с тобой на весь подъезд и остались дамы незамужние.
