— Аниса…
— Вы сказали, что оставите в покое моего брата.
— Но в нашей сделке с ним не участвовали малые, — улыбается еще шире. — Ну, чешутся у них кулаки, пусть выпустят пар.
Я вновь бегу куда глаза глядят. Опять с криками и слезами. Сердце прыгает от паники к глотке.
— Вы за сестричкой, мы за братом! — доносится до меня восторженный восклик Кирама.
4. Глава 4. Чай с шафраном
Меня нагоняет Амир под тусклым фонарем, а за ним выезд на проезжую часть и ночную улицу, и она пустая. И на дороге ни одной машины. Засиделись мы с Киямом за душевными беседами.
— Попалась? — Амир сгребает меня в охапку и утыкается носом в волосы, шумно вдыхая. — Приятно пахнешь, Аниса.
Я брыкаюсь и кричу, и Амир шипит на уху:
— Тихо!
Вопль застревает в глотке куском острого кирпича. Слезы обжигают щеки, и мне страшно. Так страшно, что в глазах темнеет и отнимаются ноги.
— Амир, ты бы поласковее с девчонкой, — недовольно отзывается в темноте Давид. — Я понимаю, у вас двоих мозги отключаются при встрече с течной сукой, но ты ее так до инфаркта доведешь.
— Я очень с ней ласков и обходителен, — подхватывает меня на руки, и я слабой ладонью бью его по щеке, — а вот у нее никакого уважения.
Рядом смеется Дамир. Бархатно и низко. Взгляд проясняется. Горящие фонари покачивают на фоне черного неба.
— Отпусти…
— Нет, — Амир скалится в улыбке. — Твой старший брат отдал тебя нам.
— Но…
Я сглатываю. В голове каша. В смысле отдал? Я ему, что, вещь? Что за варварские замашки и неуважительное отношение к женщине, как к кукле?
— Да, так и сказал, — Дамир недовольно прищелкивает языком, — Аниса теперь ваша и добавил, что ему очень жаль.
— А срок оговорили? — серьезно и тихо спрашивает Давид.
— Естественно, — Амир шагает к черному угловатому внедорожнику с затонированными стеклами, — на месяц. На тот же срок, что и Лала потратила на этого охламона.
— Месяц?! — охаю я.
Меня больше волнует не то, что меня тащат куда-то на целый месяц, а то что Киям обманывал и изменял невесте так долго. Месяц назад он и сделал предложение. Мама даже всплакнула тогда, ведь она была в полном восторге от скромной милой Самиры. Как он мог?
— Хороший вопрос, Ани, — Амир с улыбкой вглядывается в лицо. — И ведь как обрадовался, что не ему отвечать, но вот так сюрприз ему будет, когда его нагонят Варус и Кирам.
— Это нечестно… — пятерней отталкиваю его лицо.
Дамир открывает дверцу машины, и Амир меня чуть ли не закидывает в салон.
— По нашим правилам все честно, — от его улыбке у меня озноб по коже.
Отползаю к противоположной дверце, нащупываю рычажок, не отрывая взгляда от лица Амира. Дверь распахивается, заваливаюсь назад, и меня обратно в салон запихивает Дамир:
— Ну-ка, без глупостей, а то свяжем.
— Парни, — за руль садится Давид и разминает могучую шею, — я понимаю, что у вас свое мнение на данную ситуацию, но вам, что, мало других сучек, с которыми вы можете повеселиться?
— Я не сучка… — цежу сквозь зубы, и каждый слог мне дается с большим трудом.
— Ну, прелесть же, Давид, — Амир усаживается рядом. — Да не будь ты почти женат, ты бы тут в джентльмена не играл.
— Потеряли мы Давида, — недовольно отзывается с другой стороны Дамир. — Скоро пузо себе отрастит и пеленками обвешается.
— Не гони лошадей, — хмыкает Давид. — Про пеленки рано говорить.
Дамир и Амир переглядываются и усмехаются, а меня злость пронизывает от макушки до пят. У нас тут, что, еще один жених без чести и достоинства?
