3. По литературе мне удавалось хорошо запоминать образы героев. Также я любил читать книги вне программы школы. Учительница была маленькая и очень красивая, она часто вызывала меня к доске, где я читал какую-то новую книгу для всего класса, и я был горд этим и благодарен ей. Уроки литературы я любил.
4. Учительница по истории рассказывала нам про сражения, про Рим, римскую империю, про Рома и Ремула – основателей Рима. Я сидел за партой, открыв рот. У учительницы был греческий нос, очень умные глаза и мягкие манеры. Потом она давала нам задание на дом – начертить самим то карту Италии, то Франции, то схему какой-то битвы, и я был рад, так как это у меня получалось особенно хорошо. Я бы был в восхищении и от истории и от учительницы, но в предмете было столько дат и соответственно столько зубрёжки, а я её терпеть не мог, что я в конце концов чуть ли не возненавидел историю. Года через два – три я встретил свою училку истории в Москве у метро «Бауманская». Она была в возрасте и не узнала меня.
5. «Глобус» был учителем ботаники и по-своему любил свой предмет. Маленький, совершенно лысый человечек, который любил ботанику и пиво. Жил он один без жены и привязался к молодому учителю физики – «Костылю» с которым часто заходил в местную пивную, и они пропадали там надолго. Физика мне не нравилась, а пестики и тычинки меня просто раздражали – зато я любил уроки физкультуры, коня, брусья. С удовольствием занимался гимнастикой на мате.
6. Наш завуч и классный руководитель одновременно Клавдия Васильевна запомнилась мне, как злая, несправедливая женщина. Она когда-то выгнала меня из коровника, увидев меня сидящим, а не убирающим навозную жижу. Тунеядец, не желающий работать – так сказала она мне. А я пропорол тогда резиновый сапог какой-то проволокой, не заметив ту в навозе. У меня лила кровь, я сидел и не мог подняться, а меня никто не слушал, и только совестили и ругали.
7. Англичанка и классный руководитель нашего собранного из трёх классов 11 «Б», была умная, с необычной внешностью, интеллигентная дама лет сорока, никогда не повышавшая на нас голос. Наши девочки очень её любили, а мы мальчишки – тоже были расстроены, прощаясь с ней на выпуске.
8. Нам очень не везло с преподавателями математики. Их просто не было и вся школа была рада, когда нашлась «Марьяша», а попросту Мария Ивановна, которая нам не запомнилась ничем и через год два она благополучно сбежала и опять мы были без математика, пока не пришёл Корочкин.
9. Затем был выпускной вечер в нашем актовом зале (заодно и коридоре). Все учителя говорили нам, что из всех выпусков в школе, наш был самым лучшим, хотя неделю назад нам говорили обратное. Тогда же я потерял и Наташу из виду – она мне очень нравилась, хотя ходила она с Лисовским, моим соседом по парте. Он был от природы комик. При этом высок, строен, с хорошо подвешенным языком, вечно улыбался и имел уже тогда 1 взрослый разряд по футболу. Володька заявился на выпускной вечер с грустной миной, и с обручальным кольцом на пальце. Все девчонки его жалели, так как он горестно рассказывал про свой неудачный брак, но он, как всегда, наверное, всё это выдумал и наболтал, разыгрывая всех по своему обыкновению. А девчонки втайне просто любили его, потому и жалели.
10. Так кончилась моя школа. Если не считать того, что нас посадили в автобусы, отвезли на улицу Горького – сейчас Тверская, где мы всю ночь прогуляли на Гоголевском бульваре. А перед вечером я впервые в жизни распил с Костькой в школьном туалете на улице четвертинку водки. Выпить всю мы не смогли так как быстро опьянели. Остальное допил «Клоп» крутившийся рядом, парень из 6—7 класса родной брат нашей одноклассницы Светки Скорняковой.
