О шестой класс – это время, когда сердце и взгляд тянутся к девчонкам из своего класса, первая любовь, первая драка, первое разочарование, что выбрали не тебя. Одежду начинаешь чаще стирать, сильнее оглаживать, да и одеть уже не все хочется, только то, что принято одевать мальчишкам в данном селе, в данное время, отрочество, одним словом. Учебный год тянулся в этот раз очень долго. Осень была дождливая, и приходилось ходить в резиновых сапогах или бахилах (самодельные калоши). Домашние задание были все труднее, а гулять вечерами хотелось все больше. Начались неприятности с не выученными уроками и прогулами. Правда, мой отец был в этом плане лояльным человеком:»
– Не хочешь учиться и не надо, будешь быкам хвосты крутить, – говорил он спокойно и улыбался.
Это спокойствие и улыбка действовали сильнее всякого ремня. Исправлялись отметки на положительные, подтягивались хвосты, и все входило в обычный учебный ритм. Зима была снежной, и мы на уроках физкультуры бегали на лыжах. Правда лыжи были еще те, из толстого дерева и крепление было такое, что одевалось прямо на сапоги или валенки, про лыжные ботинки и пластиковые лыжи тогда еще никто и не знал. Но бегал я на лыжах очень быстро, по крайней мере, в школе я занимал первые места на всех соревнованиях. В седьмом классе меня послали на соревнование, на первенство района среди школ, и я занял первое место на дистанции три километра. Моя первая грамота в спорте была именно за это, она как символ начала моей спортивной карьеры хранится у меня до сих пор. но были и неприятности связанные с лыжами. Сделали мы на замерзшем озере спуск и трамплин прямо с крутого берега. Катились и прыгали, пролетая по воздуху метров пять, приземлялись на заснеженный лед озера. Вот в одном из таких прыжков, я не удержал равновесия и мои лыжи треснули пополам, как дрова под топором. А ведь лыжи то школьные. Они пронумерованы и записаны на меня. И тут разыгралась целая операция. Маленькими сапожными гвоздиками я скрепил сломанные лыжи между собой, только бы не отвалились пока сдам. Ацетоном стер номера лыж и написал краской другой номер. Сдавал лыжи в толпе ребят, да и кто-там проверял, сдали и сдали. Но этим обманом я избежал наказания за сломанные лыжи. Конечно это плохо, но зато эффективно.
Весна была ранняя и теплая, первого апреля уже на деревьях появились зеленые листочки. Весна, о, как она, будоражит молодую кровь, как она слепит глаза и отнимает разум. В эту весну я и влюбился в ту Анюту, что так и не ответила на мою любовь, а может, она просто и не знала, что я был влюблен, ведь я любил ее на расстоянии, боясь даже приблизиться к ней. Но вот снова каникулы, снова иду работать в родной колхоз, и снова меня отправляют работать на МТФ, но уже пасти телят. О, это совершенно не одно, и тоже, что пасти овец, телят пасти гораздо труднее. Причина в том, что за зиму телята, находясь в телятнике, застаиваются. Выходя на простор лугов, начинают разбегаться в разные стороны, взбрыкивая и громко мыча от радости и свободы. Первые дни с нами на выгон телят выходят и все работники, чтобы удержать непослушное стадо. Но через пару, тройку дней, телята начинают привыкать к коллективному походу на пастбище и обратно. Обратно в телятник они вечером бегут, так не удержишь, ведь там их ждут «телятницы» с молочным «пойлом» (так называли колхозники эту смесь муки, отрубей и молока) и добрыми ласковыми словами. Остальное воспитание делает длинный кнут, так метров пять длинной, да еще с ременным наконечником. Как только кто из телят начинает взбрыкивать, ударишь его по правой половинке бедра и непослушный теленок, перекосившись от боли, сразу возвращается обратно в стадо. Я хорошо научился, как плести, длинные пастушьи кнуты, так и обращаться с ними. На расстоянии пяти метров одним хлестком срезал травинку, вот такая точность попадания. Возможно это от моей бабушки цыганки, любовь к кнутам. Такой длинный кнут в деревне назывался «пастушка». Благодаря «пастушке» телята быстро становились смиренными и шли, не отбиваясь от стада. В основном все трудности заканчивались примерно через пару недель, дальше все шло, так же, как и с овцами. Пощипали травки, попили водички и улеглись к полудню поспать. Вот только бегали они гораздо быстрее овец и если уж побежали, то приходилось мчаться во всю прыть, чтобы обогнать стадо и остановить его. Вот тут-то я видимо и научился делать рывки на двести метров. Поскольку, когда я поступил в ПТУ, то все два года держал первенство в беге на двести метров. По этому поводу у меня тоже есть грамота, вторая в моей молодой жизни.
