Магазин быстро опустел. Нэй отбросил пистолет и выхватил из ножен шпагу.
На него бросился военный с белым слепым глазом. Ударом шпаги Нэй пронзил ему грудь. Противник отступил и, казалось, готов был упасть – но нет, размахнулся и швырнул в Нэя коротким ножом. Нэй увернулся и рубанул снизу вверх. Достал острием следующего. В глубине комнаты хлопнул выстрел. Кто-то вскрикнул. Нэй опережал собственную смерть – в дыму подскочил к стрелявшему и горизонтальным ударом снес тому голову. Им овладела ярость схватки.
Когда все закончилось, глаза щипало от порохового дыма. Нэй почти ничего не видел в этой серой пелене. В воздухе пахло бойней. Эхо выстрелов продолжало стучать в ушах. Не успело оно затихнуть, как с потолка грянул противный буравящий звук.
Так воют голодные сирены.
Нэй вложил шпагу в ножны, перезарядил пистолет, выскочил в коридор, схватил вжавшуюся в стену Литу. Она вскрикнула, открыв глаза, и они побежали.
* * *
– Сдавайчи, – сказали из смежного коридора.
Показалась голова в берете, лицо, пересеченное бугристым шрамом.
Нэй прицелился. Выстрел сотряс застоявшийся воздух. Лицо дернулось, взорвалось кровавыми брызгами, и солдат упал на пол.
Нэй перешагнул через тело, обернулся, присел рядом и стянул с мертвеца высокие ботинки. Кинул Лите:
– Надевай, – и стал снимать с трупа куртку.
На улице снова властвовал белый вихрь. Ноги скользили по крыльцу. Ветер пихал в грудь, ледяными иглами колол лицо и шею.
Они двинулись вдоль стены.
– Ты ведь придумал запасной план? – спросила Лита. – Придумал, как нас спасти?
Нэй свернул за угол и задрал голову.
– Все уже было придумано, – сказал он, перекрикивая ветер. – Война. Я лишь оставил метку.
В небе над фортом мерцал поруганный символ: тлеющее ветвистое дерево, на которое гадила огненная птица. На мысль стравить две враждующие армии Нэя натолкнула стычка «акулы» и «черепахи» у домика возле леса, когда про него забыли в пылу сражения.
«Сработает ли?» – подумал колдун, глядя на сотворенный небесный знак.
– Где Сынок? – крикнул он.
– Его увели в другое место… не знаю… – Лита замотала головой. Вдруг схватила его за рукав, взглянула пронзительно: – Мы ведь не уйдем без него?
От яркой вспышки у Нэя едва не лопнули глаза. Тугой жаркий звон ударил в голову, рот наполнился кислой слюной. Бомба пробила крышу приземистого строения, взрыв раскидал стены. «Порох на такое не способен». Лита стояла к разрыву спиной, и Нэй на секунду прижал ее к себе. Защитил от последствий плевка порхнувшего в ночи птицеферума.
Шум поднял на ноги всю крепость. В окнах загорался свет. Защитники форта выкатывали пушки. Оружейные стволы изрыгали пламя.
С неба падали бомбы.
Раненные осколками стонали, корчились в снегу, ползли мимо мертвецов. На месте барака пылал огромный костер.
«Смерть не дальше чем снег перед твоим лицом», – всплыло в памяти. Колдун не помнил, кому принадлежали эти слова. Близнецу? Матери?
Он присел от разрыва. Повсюду были пламя и дым. На площадке перед трехэтажным зданием заворочались «черепахи». Конец ствола одной из повозок сверкнул огнем.
Крыши бараков полыхали. На снег сыпались искры. Отсветы пожаров отражались в стеклах кружащих над крепостью «акул». На шесте трепетал флаг – крылья феникса хлопали на ветру.
Нэй перекинул Литу через плечо и окружил себя коконом невидимости. Силы таяли, но вокруг было столько страданий и страха – колдун тянул в себя эти энергетические потоки, кровопускание наоборот.
