Чего они от него хотят?
– Не «кто», а «что», баронет. Лонгдейл признался, что уверен: крифиос где-то у вас. Где конкретно?
– Черт подери и вас, и Лонгдейла. Если он так много знает, то спросите у него. Я вообще не понимаю, о чем идет речь.
– Увы, дорогой мой баронет. Знает он многое, но, к сожалению, не все. И то, что смог, уже рассказал. Теперь, милейший, ваша очередь.
– Ну так задавайте ваши вопросы, – хмуро заметил Артур.
– Да ведь я только что задал: где находится крифиос?
– Знаете, я всегда не без оснований считал себя эрудитом, но понятия не имею, что это такое. Возможно, вы имели в виду криптос?
– По смыслу эти два слова достаточно близки. А вам что-то известно о криптосе, коль уж вас больше устраивает такой вариант?
МакГрегор наклонился вперед и замер в этом положении.
– Баронет! – резко окликнул его босс.
Никакой реакции.
Монсеньор посветил фонариком ему в лицо. Веки Артура дергались как сумасшедшие, а все тело словно окаменело.
– Дурака валяет, – пробасил один из бандитов, на руках которого перчаток не было.
– О нет, брат Максимус. Мы не работаем на ощупь, а потому собрали о нашем баронете всю возможную информацию. Он эпилептик. Но приступы проявляются в том, что его как бы замыкает. Мышцы каменеют в положении, в каком их застал приступ, – вот как сейчас. Веки дергаются, причем бешено. Сами можете видеть. Мозг тоже не воспринимает внешние раздражители. Баронет нас не видит, не слышит и вообще не понимает, где он, кто и что. Длится такой цирк недолго – от минуты до десяти.
– У него есть машина? – спросил брат Максимус.
Монсеньор кивнул.
– «Роллс-Ройс», как и положено.
– И он сам ее водит?
– Иногда сам, иногда за руль садится дворецкий.
– А как же он умудрился получить права? – не унимался брат Максимус.
– Деньги, брат мой, деньги… Золотой ключик, позволяющий открывать любые замки и двери.
– Кто… Что… Где я?.. – пробормотал МакГрегор и дернулся, пытаясь высвободить руки.
Но он тут же застонал от боли, когда пластиковые наручники еще глубже впились в его запястья.
– Адрес нашего с вами пребывания вам вряд ли что-то скажет. Главное, что мы беседуем, баронет. Вернее, пытаемся. Потому что ни на один вопрос вы пока так и не ответили, – пояснил монсеньор.
– Ну так спрашивайте, черт вас возьми, только не о какой-то чертовщине, о которой я в жизни не слышал! И снимите с моих рук эту гадость!
– Снимать эту гадость, как вы ее назвали, мы не будем. Наручники гарантируют, что даже неадекватное поведение вашей милости беседе все-таки не помешает. Но, идя вам навстречу, вопросы зададим новые, из тех, которые еще не звучали. Когда и где вы встречались с Сусанной? Я вижу ваше искреннее удивление. И все же?
– Я знаком со многими женщинами, но Сусанны среди них нет.
– Сусанны? Мироносицы?
– Тем более.
– Сделаем вид, что поверили вам на слово. Далее: когда в последний раз вы были на Патмосе?
– Я знаю, что это и где, но никогда там не бывал.
– Нас не интересуют ваши отрицательные ответы. Вы понимаете, что я имею в виду?
– Думаю, что да. – МакГрегор огорченно вздохнул. – Это значит, что если я не отвечу на ваши вопросы, хотя понятия не имею, о чем они и к чему, то с бренным нашим миром мне придется расстаться.
– Но не сразу. – Монсеньор поднял палец. – Брат, стоящий рядом с вами, не только мастер отпускать пощечины шутникам. Он еще и прекрасный знаток анатомии, особенно в части, касающейся нервных узлов. Я видел, как в его руках прошедшие огонь и воду ребята из SAS скулили, выли и орали как псы, с которых сдирают шкуру. – Он коротко кивнул.
