– Сэр! – раздалось с сиденья водителя.
– Да, Джеймс? – откликнулся Артур.
– Вы уверены, что нам стоит ехать в Гринвич именно сегодня?
– А что-то этому мешает?
– Гринвич? – встрепенулась задремавшая Эли. – Почему Гринвич?
– Дорогая виконтесса! – Артур улыбнулся. – Вы сегодня явно не в лучшей форме. Сначала проблема с Биг-Беном, теперь это? Мы ведь говорили о девушке в короткой рубашке из записки Лонгдейла, еще только выехав из дома. Не помните? – Он нараспев продекламировал:
Она была в рубашке тонкой,
Которую еще девчонкой
Носила, и давно была
Рубашка ветхая мала.
Не знала бабушка седая,
Сорочку внучке покупая,
Что внучка в ней плясать пойдет
В пустынный храм среди болот,
Что бесноваться будет Нэнни
Среди чертей и привидений…
[21]– Я-то знаю, что со мной, – зевнув, сказала Эли. – Объясню вам позже, когда приедем домой. Бернс и Нэнни. – Она снова зевнула. – Грот-мачта… Все. Я вспомнила. «Катти Сарк»[22]. На шотландско-гэльском так оно и будет: «Короткая рубашка». Но почему Гринвич?
– Потому что легендарный клипер стоит именно там, в сухом доке, – сказал Артур. – В Гринвиче. Так в чем проблема с Гринвичем, Джеймс?
– Проблема в том, что, по-моему, нам не стоило бы вести за собой наших друзей от точки к точке. Потом они повторят все наши шаги и выяснят то, что хотим узнать мы. Я заметил их, когда они упали нам на хвост у Биг-Бена. Нет гарантий, что их не было и у Башни сокровищ. Зачем же вести этих ребят за собой еще и к «Катти Сарк»?
– Кто они такие?
– У Биг-Бена со скучающим видом, но на расстоянии от башни, чтобы не слишком бросаться в глаза, прогуливались два типа. Оба в черном. Брюки, свитеры, куртки, небольшие шапочки типа еврейских ермолок. Но вроде не священники. Белых воротничков я не видел. Еще черные шелковые перчатки на руках у того, что постарше. Я не знаю, кто они, сэр, но не думаю, что друзья.
– Черные перчатки, говорите? – нахмурившись, спросил Артур. – Они сразу двинулись за нами?
– Почти.
– Почему же ты не попробовал оторваться, улизнуть куда-нибудь вбок?
– Две существенные сложности, сэр. Первая: Лондон в час пик. Вторая: мы едем на «Роллс-Ройсе» длиной в шесть с лишним ярдов, а они – на крошечном двухместном «Смарте». Так кому же из нас легче вертеться?
– Какие идеи, Джеймс?
– Двигаться домой. Они и так наверняка знают, где мы обитаем. А уж завтра будем стараться как-то незаметно удрать к ведьме Нэн.
– Значит, это люди из подвала? – поинтересовалась у Артура Эли, молчавшая до сих пор.
Он кивнул.
– И ты даже малейшего понятия не имеешь, что им от тебя нужно?
Артур отрицательно покачал головой и сказал:
– Думаю, то же, что и от Лонгдейла. То есть гробовое молчание. Вопрос лишь в том, о чем именно я должен молчать.
Эли подняла указательный палец и заявила:
– Я совершенно забыла. Есть человек, с которым нам стоило бы побеседовать.
– Наш друг и защитник суперинтендант Кэмпбелл?
Эли толкнула Артура локтем в бок.
– Я абсолютно серьезно. Прилетев в Лондон, профессор Лонгдейл сразу же стал требовать, чтобы я организовала ему рандеву с профессором Коэном.
– И кто он?
– Арон Коэн – один из ведущих специалистов по истории Ближнего Востока. Имена своих знаменитых коллег вы должны были бы знать, мсье историк.
– Готов поспорить, что этот тип из Оксфорда.
– Так и есть.
– Так чего же вы хотите, дорогая? Кого интересуют дутые оксфордские величины?
– Артур, право, вы как студент-первокурсник, поклявшийся до конца дней своих отстаивать честь Кембриджа и не произнести ни единого доброго слова в адрес Оксфорда.
