Аня не нашла, что ответить, язык не поворачивался на подначки или шуточки – слишком было видно, что Илья говорит те слова, которыми не бросаются. Но он тут же утих, расправил брови и прищурил на этот раз зеленый глаз:
– Не заметили, как я вам глазки строил в электричке? Вообще-то, скромно говоря, меня трудно не заметить… А мне в вас сразу все понравилось. Вы вот мою «наружку» отвергли, а я вам даже любовный роман простил. Сразу начал в душе защищать: ну и правильно делает, что читает роман, а не ученый трактат какой-нибудь. Так это трогательно, так по-женски! И Ренуар на обложке. Сейчас так оформляют, я видел – то Магритта на обложку шлепнут, то Энгра, то Дега с балеринками…
Глаза у Ани расширились, но она не стала его разочаровывать. Она поняла, что Илье и впрямь показалось бы трогательным все, что бы она ни держала в руках – «Метрополитен-экспресс», Фандорина, лекции по высшей математике, сборник анекдотов, – и на миг ощутила ту же панику, что и в электричке. Во всем этом уже не было приятной легкости безобидных комплиментов, а была грозная неотвратимость, когда земля уходит из-под ног и становишься сам себе не хозяин.
А Илья продолжал:
– Ну и что, что я один тут разговариваю. Как говорится, меня не любят – это минус, но и не гонят – это плюс… Вы взглядом предметы не двигаете? Хорошо получается, на меня только посмотрите – и задвинете сразу. – И резко поменял тему: – Чья это голова у вас из сумки торчит?
Сверток все-таки не помещался и вылезал. Аня, довольная тем, что опасный разговор прекратился, достала куклу – бравого барбиобразного моряка в белом кителе, с кобурой на боку.
Егор еще больше сдружился с Иринкой, а та не расставалась со своей новой кукольной семьей – на памятные «свадебные» доходы был куплен, как она и мечтала, полный комплект: Барби, ее муж и пара ребятишек. Дети сразу придумали для новеньких потрясающее путешествие на корабле из стульев, затянувшееся на несколько дней. И Аня долго не могла понять, что Егору для игры тоже нужны действующие лица – он использовал вместо них мишек и зайцев, но это было явно не то. Старые Анины куклы, большие, громоздкие, тоже не подходили. Егор ничего не просил, но стало понятно, что надо купить ему… куклу. Кукла для мальчика? Вадим и бабушка с дедушкой отнеслись к идее с сомнением, слишком сильны были стереотипы, связывавшие мальчиков исключительно с машинками и пистолетиками. Но Аня все же решилась.
– Он вполне мужественный, правда? – спросила она Илью.
– Да, вполне, – согласился он, вертя моряка в руках. – Вот только это явный американец китайского происхождения. Можно было русских кукол поискать, я когда-то видел очень неплохих, и с симпатичными нестандартными лицами…
Они уже подходили к «подковке», а с другой стороны, от станции, к дому приближался Вадим, уставший и понурый.
– Это мой коллега, Илья Плотников, – сказала ему Аня, здороваясь. – Корит меня за китайский товар. Говорит, надо было искать русского парня.
Но Вадим, не глядя на Илью, механически ответил, что ему очень приятно, на мужественного парня тоже не взглянул, бросил Ане:
– Подожди секунду, я газету куплю, – и отошел к киоску.
Илья мог принять эту угрюмость на свой счет, но не объяснять же ему, что муж полгода был без работы, а теперь ездит в Москву – два с половиной часа в один конец. И Аня, внимательно взглянув на своего провожатого, попыталась рассеять Вадимову невежливость:
