Молчание вдребезги. Как написать и потерять роман - страница 5

– Понятно! Хотя порезвиться с редактурой не очень-то и получится. После последней вычитки проведем самую последнюю вычитку, потом окончательную и бесповоротную вычитку… Без единого опасного поворота! И, наконец, около входа в издательство спляшем финальную авторскую правку на посошок. Дело серьезное. Под миллион знаков настучали – слишком много для романа. Придется полностью вычеркнуть трагическую историю семьи Сивиковых, сократить цепочку воспоминаний Диманиса и без остатка урнировать бессильную злобу автора в рассуждениях о современных архитекторах, пиратствующих на острове… Таких сильных чувств они не заслужили. Ты согласен, что…

– Что это за термин такой «урнировать»? – перебил Мартин.

– Классический термин военной приемки – в урну выбросим избыточные литературные образцы. Слишком мы много историй запихали под одну обложку, отложим до лучших времен. Иначе роман треснет или взорвется, как некачественный боеприпас, на книжной полке.

– Вот шуму-то будет… А мы вроде как и ни при чем…

– Еще как при чем. Придет еще наше время, засядем за вторую книгу и вспомним о владельце галереи Сивикове, что крутится на карусели успеха при таланте, деньгах и в шляпе с серебряными бубенцами. Как думаешь, справимся?

Я открыла электронную папку «Литературная учеба» – и еще раз пролистала отзывы на роман от студентов школы литературного мастерства «Алмазная строка»:

– Вроде ничего не забыли, учли рекомендации опытных писателей. Слили в сеть отрывки, дождались ответной реакции читателей. Или не дождались?

– Не одобряю безоговорочно! Надо из всех сетей удалиться и припасть к первоисточнику сорока трех секретов вдохновения13 в спасительном молчании!

– Главное, понять, не упустили мы чего, все ли усвоили должным образом? Книжные полки до сих пор от учебников нечитаных ломятся, а еще материалы интервью с Цербером где-то затерялись. Помнишь беседу с Гением места? Дождь хлещет. Мы, как две снулые рыбы, без звука рты разеваем. Рассмешили все Церберовы головы по очереди. Думаю, что Беляш про учебный рудник с тоннелями под 21-й линией не случайно проговорился. Мол, лежат там в ящиках золотые самородки и ждут, когда наступит час сияния самой большой в городе дельты лучезарной на фасаде храма14. Только представь этот обжигающий свет расплавленного серебра? Хорошо, что очки солнцезащитные всегда при мне!

Мартин улыбнулся и с напевной интонацией выдал несколько памятных фраз:

Потом замолчал и, казалось, потерял интерес к рассуждениям о только что написанном романе. Он упустил, вернее, отпустил нить разговора, которая лопнувшей дребезжащей струной болталась между нами. Соавтор замолчал, засуетился в клетчатом убежище, пытаясь скрыть беспокойные мысли.

– Да ладно, иди, – я махнула рукой в сторону коридора, – сегодня я добрая…

– Вот и славно! Понимаешь, опаздываю. Обещал Штольцу, что приду ровно в двадцать один час пятьдесят пять минут на просмотр сериала «Совесть». Ты же знаешь, как я люблю наблюдать за предателями в кино. Какие же они все там умные, обаятельные, мерзкие. Противно смотреть, а хочется. Эх, детективчики, чики-чики-брямс – сразу догадаемся о злодее прямс! А еще имею надежду, что вознаградят меня поздним ужином за почтительное подхихикивание во время сеанса. Неужели Штольц не захочет перекусить в приятной компании? Так что иду, иду… Стихи по дороге сочиняю.