Алевтина получила точно такое же платье, только с красными цветками. Она была блондинкой с карими глазами. Засмеявшись, девушки побежали в комнату и переоделись.
– С размером вы угадали! Да и с расцветкой тоже. Как им идет, – хлопнула в ладоши мать Веры.
– Ну раз у нас почти одинаковые платья, значит и у вас будут одинаковые подарки, – произнесла Аля со смехом и достала из шкафчика две шкатулочки с кулонами.
– Так-так! Теперь встаньте у стены, я вас сниму на пленку, – отец Игоря убрал с фотоаппарата простыню и сделал снимок на память.
Под общий смех они продолжили праздник, но вдруг услышали громкий стук в дверь.
– Кого принесло? – Роман отставил рюмку и пошел открывать дверь. Его не было минут пять, а когда он вошел, его лицо было бледнее мела, за ним маячил сосед Анатолий, дедок, который всегда был в курсе всех событий.
– Что случилось, сынок? – Мать Романа поднялась и вопросительно посмотрела на сына.
– Мама, война началась. – Он подошел к столику и налил полный стакан, затем махнул его залпом.
– Что ты такое говоришь, сынок? Анатолий, это правда? – обратилась она к соседу.
– Правда, вот вам крест. – Пожилой мужчина торопливо перекрестился, а затем, будто испугавшись, убрал руку за спину.
*****
– Я не могу сидеть и ждать неизвестности, я должна быть рядом с ним! – Алевтина плакала, закрыв лицо руками.
– О чем ты говоришь, Алечка? – нахмурив брови, спросила Вера.
– Я не могу без него, ночи напролет мне хочется выть. Я боюсь даже представить себе, что каждый его вылет может стать последним.
– Алечка, я тоже тоскую. Прошло два месяца с тех пор, как призвали наших мужей, но что сделаешь? Это их долг служить Родине, они для того и учились, чтобы ее защищать.
– А если.. Если с Ромой что-то случится и меня не будет рядом? Как мне жить после этого?
– У тебя сын, будь просто рядом с ним, о нем сейчас думай.
– Моему сыну ничего не угрожает....
– К чему ты заговорила об этом? – Вера внимательно посмотрела на подругу. Она знала ее как себя.
– Мне надо быть там, с ним. Я могла бы медсестрой…
– Что ты говоришь такое? – Испугалась Вера. – И думать об этом не смей! Сёмочке даже года нет. Ты что, вот так вот возьмешь и бросишь его?
– Я все решила, Верочка. У Семена есть две бабушки, у него есть ты, в конце концов, ты же не бросишь его?
Вера отшатнулась и непонимающе посмотрела на подругу.
– Но как ты можешь?
– Мы с ним одно целое, понимаешь? Я должна быть рядом, должна быть с ним. Вчера ходила в военкомат и записалась в часть, где служат Игорь и Рома, буду работать медсестрой. Спасибо мужу, если бы не он, мне никогда бы не попасть на фронт. Видно, судьбой так назначено.
– А назначено судьбой ребенку без матери расти? Я смотрю, ты все уже решила.
– Да, я решила. Верочка, прошу, не отговаривай меня. И… Присмотри за моими.
Обнявшись, подружки заплакали. Вера знала, что Алевтину бесполезно отговаривать, она за любимым хоть в огонь, хоть в воду, хоть на передовую.
1942 год
От грохота закладывало уши, Вера вспомнила молитву, которую читала ее бабушка и, сидя на полу, обняв подушку, шевелила губами, глотая слезы. немцы уже у Сталинграда и от этого ей было очень страшно. Три дня назад в дом родителей Али попал снаряд. И для нее каждая минута могла быть последней в ее жизни. Сейчас она думала только о том, чтобы ее семья была в сохранности.
Вера даже не подозревала, что всего за сутки она потеряет близких и любимых ей людей.
