Семен, которому шел пятый год называл Веру своей матерью. Все посчитали, что так будет лучше, потому что у ребенка должна быть мать..
Но Вера дала себе слово, что она все расскажет мальчику, едва он подрастёт. Она покажет ему фотографию Али. Снимок сохранился, несмотря на трудности, на эвакуацию.. Тот самый снимок, где они вчетвером стояли в комнате и улыбались в объектив.
Вера плакала, каждый раз глядя на него – она одна осталась, никогда больше она не услышит смех своей лучшей подруги, никогда ее не обнимет муж и никогда больше Роман не улыбнется ей своей очаровательной доброй улыбкой.
Спустя месяц после получения похоронки Вере прислали медальон, тот самый, который она дарила своему мужу на годовщину свадьбы. Только фото там не было, только горстка пепла. Получив медальон, она тогда вновь испытала сильную боль, представив, падающий подбитый самолет..
– Мама, а мы с дедом рыбу поймали. – Белокурый кареглазый малыш зашел в калитку впереди деда и подбежал к ней.
– Какие вы молодцы. Много наловили?
– Деда сказал, что на уху хватит.
– Ну раз хватит, тогда пойду почищу и сварю.
– Иди, дочка, – Игнат улыбнулся ей, – а мы пока с Сёмой удочку наладим.
Очищая рыбу от чешуи, она разговаривала с Евгений Степановной, которая сматывала нитки в клубок, сидя в углу на лавочке.
– Сама сваришь суп? Я хотела к зиме связать внучку носки.
– Сварю, конечно. Надо бы пряжи из города еще привезти, дяде Игнату тоже не помешало бы связать носочки. А то все портянки, да портянки. Кто знает, какой зима будет.
– Да.. Недаром говорят – готовь сани летом. Вера, я тут поговорить с тобой хотела. – Евгения Степановна отложила клубок в сторонку и посмотрела на нее.
– О чем?
– О Пашке, о трактористе нашем. Ну обрати ты внимание на парня, изводится весь, сохнет по тебе.
– Я Игоря люблю. И другой мне не нужен!
– Верка, Верка.. Три года ты уже вдовствуешь, ну разве тебе не хочется вновь испытать женского счастья? Ребеночка бы родила..
– Я вам мешаю? – Вера испуганно на нее посмотрела.
– Что ты, что ты! – Евгения Степановна замахала руками. – Как ты можешь думать о таком? Только вот как все повернется, если Ромочка придет? А если он женится и будет у Семена другая мама?
– Я вот о этом как-то не подумала, – у Веры в груди все похолодело. -Но… Если он до сих пор не пришел..
– А я верю, что придет. Вот вчера, слышала, Аркадий пришел? Так Любка на него похоронку в сорок первом получила, уже замуж вышла три месяца назад, а он тут как тут.
– Может и Игорь мой…
–Тебе его медальон прислали, медаль за отвагу…Ты же видела, что с ними сделалось от огня? Есть у кого такой медальон? Только у Ромки…Насчет Пашки подумай. Красавец, фронтовик, герой. Девки вокруг так и вьются.
– Так то девки, а мне куда?
– А ты чем хуже? Красивая, молодая. Тебе же всего 24 года! У тебя самая молодость мимо проходит. Негоже так, надо любить, детей рожать, счастливой быть. А Пашка хороший парень, он тебя не обидит. Если Ромка не вернется, так для Семочки отцом хорошим будет. Если ты, конечно, захочешь его в семью к себе взять.
Вера ничего не ответила, она отложила половник и тихо вздохнула. Права тетя Женя, нельзя век скорбеть. Прошлого не вернуть, надо жить настоящим.
Вера приняла ухаживания Павла. Он был хороший, добрый, заботливый. Она не любила его, но уважала. Он был ей симпатичен, а еще она понимала, что он будет хорошим мужем и отцом. Вон как за Семена взялся – и на рыбалку его водит, и на тракторе катает, и секреты у них уже там совместные…Иногда она даже ревновала Семена к Павлу, но понимала, что мальчику нужно мужское воспитание. Игнат все чаще болел, суставы подводили, сердечко тоже покалывало.
