– Я любила тебя, мерзавец! Я была тебе верной подругой!
– Да-да, я знаю. Спасибо тебе за это, зая. Ты была моей верной любовницей, а теперь у меня будет верная жена.
Мужчина снова хихикнул, словно дразнить разъяренную девушку доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие.
– Да, и кстати, – добавил он, смеясь, – в «Ля Рошели» у тебя больше кредита нет. Теперь тебе придется околачиваться в простых пивных барах.
– Я заставлю тебя пожалеть об этих словах, – тихим, клокочущим от ярости голосом произнесла Татьяна. – Прощай!
Она брякнула трубку на рычаг.
А часом позже телефон зазвонил в квартире у Грязнова.
– Вячеслав Иванович, – услышал он в трубке негромкий, спокойный голос Володи Яковлева, – кажется, мы установили объект.
– И кто это?
– Вице-мэр Москвы Лев Анатольевич Камакин. Именно ему Перова угрожала сегодня по телефону. Сейчас уже поздно, а завтра утром попытаюсь разузнать об их отношениях побольше. Если, конечно, такие отношения действительно имели место.
– Хорошо. Как только разузнаешь, сразу же отзвони мне.
– Слушаюсь. Спокойной ночи, Вячеслав Иванович.
– И тебе того же. Хотя какое уж тут теперь спокойствие…
3
Следующий день был для майора Яковлева жарким. В принципе весь день состоял из того, что Володя задавал кому-нибудь вопросы, а затем выслушивал ответы – иногда сбивчивые, иногда четкие и ясные, иногда робкие, иногда – с оттенком брезгливого высокомерия.
Официант в дорогом французском ресторане «Ля Рошель» отреагировал на удостоверение майора Яковлева оригинально. Он стал по стойке «смирно» и даже слегка прищелкнул каблуками.
– Бывший военный? – прищурился на него Яковлев.
– Так точно. Старший лейтенант Кравцов, – ответил официант, хмуря брови.
– Вольно, старлей. Взгляните, пожалуйста, на эти фотографии.
Яковлев протянул официанту несколько снимков, на которых были изображены Перова и Камакин.
– Вы знаете людей, которые на них изображены?
Официант едва глянул на снимки и кивнул:
– Да, конечно. Это Лев Анатольевич и Татьяна. Они частенько сюда захаживают. Раз в месяц это уж точно. Лев Анатольевич – один их самых уважаемых клиентов. На его имя в нашем ресторане открыт кредит.
– Какие, на ваш взгляд, у них отношения?
Официант нахмурился еще больше, видно было, что вопрос этот ему не по душе.
– То есть как – какие? – сухо сказал он. – Они пара. Не думаю, что супруги, но любовники – точно.
– Вы уверены?
– Разумеется. Я часто их обслуживал. Он постоянно ей что-то дарил: то колечко, то браслет.
– Когда они стали приходить сюда вместе?
– Не помню. М-м… – Официант задумчиво закатил глаза. – Года полтора назад… Да, где-то так.
– Ясно.
Еще оригинальней была реакция у домработницы вице-мэра Камакина – Надежды Павловны Ямской. Она долго, не меньше минуты, смотрела на фотографию Перовой – при этом выражение глаз у домработницы было такое же, как у загнанной в угол клетки лисы. Наконец она облизнула языком сухие, увядшие губы и едва заметно кивнула:
– Да, я ее знаю. Это Таня, подруга Льва Анатольевича. Я иногда встречала ее в квартире Льва Анатольевича по вечерам.
– Она оставалась у него на ночь?
Домработница изобразила на лице сначала недоумение, затем возмущение.
– Молодой человек, – начала она, повышая голос, – неужели вы думаете, что я…
– Ничего я не думаю, – сухо оборвал ее Яковлев. – И вопросы вам задаю не из праздного любопытства.
Домработница помолчала, затем быстро огляделась по сторонам, приблизила к Яковлеву морщинистое лицо и быстро спросила (при этом ее маленькие глазки блеснули любопытством):
