Всё шло мирно, пока…
– Эу, пацан. – По-видимому, ко мне обратился приземистый мужичок в сером остром козырьке и чёрной олимпийке. – Ты чей бушь?
– Ну, мой он. – Откликнулся брат со скамейки, пока кто-то из зрителей играл цоеву «Кукушку».
– С тобой мы ещё погутарим, – отозвался пришелец и снова обратился ко мне. – Ты слышал, что это место Пятого? А ты тут встал, мелочь.
– ..? – Я втянул голову в плечи и попробовал вообще перестать занимать пространство.
– Ну, чё притих, плати. Это платно, понимаешь? – И присвистнул.
– Жек, это мой брат. Младший. Отвянь. – Брат было поднялся со скамьи…
– Не заводи шарманку, братух. У тебя-то деньги хоть есть, мелкий?
Разумеется, денег у меня не было. С чего бы этот индивид проявлял ко мне такой интерес?..
– Понятно. – Протянул Жека. – Ну, придётся стрясти с твоего братишки…
– Погодь, погодь. – Брат живо одёрнул потянувшегося к чехлу бандита. – Есть другой варик.
– И какой же? – Жека хмыкнул.
– Жек, если у тебя выходной, и тебе нефиг делать, можешь взять моего брата в аренду.
– Чего?..
Чего?..
– Покатай его по городу на своей бэхе, расскажи про жизнь воровскую или что у тебя там. Разрешаю, только верни его потом целым. Проверю. – С хитрым смешком проговорил мой брат…
…и так я оказался на заднем, пахнущем старым кожзамом и спиртом, тесном даже для девятилетнего сидении БМВ с Жекой за рулём. Мы ехали по главной улице города, и Жека рассказывал шокирующие подробности о почти каждом его здании:
– Видишь, вон там с серпом и молотом домик? Мы там кароч с парнями в девяностых казино организовали в подвале. Вход только своим. Сколько клея было вынюхано, ох…
– А на этой высотке мы как-то Настю Магеллан по кругу пустили, на крыше… Знаешь, почему такая кликуха? Она пересосала море членов, вот почему.
– Вон там сквер с одним фонарём. Мы кароч с парнями этот фонарь тырили на цветмет четыре раза, и все четыре раза он появлялся снова. Коммунальная магия, не иначе.
Из магнитолы играл какой-то зарубежный хип-хоп, выпущенный ещё до моего рождения. Похожий мне ставил брат – помимо драм-энд-бейса, танцевальной в стиле Depeche Mode, сиэттловского гранжа, дарк- и лайт-вейва, мат-рока, споукен ворда, тайных бардов, полевых записей – в общем, что он только не ставил. Ещё дрожа от обстановки и её сюрреализма, я решил поддержать разговор:
– А это какой из Асапов сейчас играет, не знаете? – Шустро проговорил я и испугался.
– О, я вижу юного ценителя… – Протянул мой спонтанный сюзерен и рассмеялся. – Это Роки, можно сказать, классика. А ещё каких знаешь?
– Эээ… – В этот момент я, конечно, напрочь забыл про всех остальных. – Ну, Снэкс ещё…
– Снэкс – наркоман и предатель. – Вдруг холодно отрезал Жека. – Давай ещё.
Глаза забегали, но страх, который глодал меня до сих пор, отчего-то отступил. Кажется, несмотря на антураж, я был в полной безопасности.
– Нуу, эээ, он не Асап, конечно, но Плэйбой Карти ещё вроде у них был… – Я совсем замялся.
– Да лан тебе, я так, прикалываюсь. – Вновь рассмеялся Жека и повернулся ко мне. – Слышь, малой, а о чём ты мечтаешь?
Вопрос грянул грозой, но у меня давно был готов ответ, который я, не задумываясь, выпалил:
– Я бы хотел пойти на Эверест.
– Тю, малой! Это ли мечта? – Жека махнул рукой. – Там же все дохнут, как мухи.
– В смысле дохнут? – Я об этом впервые слышал.
– А вот… – Призадумался. – Кент у меня был, пошёл в Альпы. Так его палатку молнией и пришибло…
