– Опаньки, – воскликнул он, бегая глазами по сторонам в поисках свидетелей подвернувшегося счастья, рванулся к автобусу и пал на его уже закрывающиеся двери. Те снова отдались. Боря, пару раз споткнувшись о ступеньку, просунулся внутрь, и для полной убедительности по поводу принятия скоропалительного решения, уточнил его у водителя:
– На Думовею?
Водитель без слов утвердительно опустил и поднял голову, на всякий случай внимательно оглядел окрестности автобуса, и с профессиональным навыком дал движение испытанному средству передвижения. Двери, пронзительно прошипев, замкнулись.
Боря отыскал свободное сиденье у окна за водителем, вставился в него, эдак слегка скрючившись от удовольствия, шепнул самому себе «пробный рейс» и тихонько почмокал губами. Всю дорогу он медленно кивал головой в знак согласия со сложившейся судьбой. В окно не глядел.
По пути их обогнала обильно потрёпанная «Нива», где, кроме хозяина, разместились трое мужчин. Один встречающий и двое приезжих. Водители «Нивы» и «ПАЗика» приветственно выдали сигналы, похожие на кричалку «Зенит чемпион»!
7. Эволюция
– Хе-хе. «Отряд не заметил потери бойца», – процитировал когда-то модную песню коренастый мужчина в повозке, заёрзал и постучал крупными кулаками по штанинам из непромокаемой ткани, выпукло приглаженным на коленных чашечках.
Оба поэта хмыкнули. Местный житель натянул поводья, и красавица-лошадь остановилась, не переставая шевелить ногами.
– Да он же в вагоне остался, – догадалась Ксениюшка.
– Точно? – почти одновременно вопросили все остальные.
– Именно так, – стойко констатировала факт девушка, и у неё сверху щёк начал проступать румянец. – Он всё время за мной поглядывал, из виду не выпускал. Устал бедняга да заснул, наверное.
– Это довод, – сказал местный житель и, отпустив вожжи, тряхнул ими.
Лошадь охотно двинулась дальше, грациозно выгибая колени.
– А вот скажите, – обратился к Денису Геннадиевичу седовласый поэт Николошвили, голосом, похожим на гудок, – вдруг у нашего Бори случилось немыслимое потрясение из-за потери Ксениюшки из виду? Глядел, глядел, да проглядел. – Он покосился на девушку и подмигнул ей. – Стресс, так сказать, сильнейший стресс. И вышло так, что в его организме случилась мутация, отчего он вдруг ответвился от хомо сапиенса да оказался сверхчеловеком. Кхе, как это будет по-латыни? И есть ли мнение о таком ходе вещей у вашей эволюционной теории?
Учёный-эволюционист тоже кашлянул и отмахнулся угловатой рукой. А девушка Ксения, не вспыхивая румянцем, спокойно подхватила поэтический вопрос:
– По латыни, возможно, homo superior. Угу. Он заимел сверхчеловеческие способности, ну, скажем, появились у него возможности оказываться в каком угодно месте, не пользуясь обычным движением, а? И он очутился до нас в Думовее. Правильно я сказала – Думовея? Мы туда едем?
– Она, она, та самая – подтвердил Денис Геннадиевич с некой задумчивостью, и обратился к поэту Николошвили:
– Только эволюцию рода человеческого за просто так не надо осмеивать. Мутации случаются не у отдельных особей, а у всего большого племени из-за резких и сугубо стрессовых перемен условий в среде обитания, и не сразу, а меняя поколения.
– Значит, сверхчеловека мы не получим? Не обратится в него наш отставший попутчик, – горестно молвила девушка. Щёки у неё даже побелели. – Капризная у вас эволюция. – Ксениюшка явно была недовольна низкой оценкой её способностей вызывать мутационные стрессы. – Выходит, сгинул человек, homo, qui evanuit.
