Из-за машин вышел неизвестный человек. Темный, вытянутый. Тайлер пригнулся, скрываясь за стеклом припаркованного седана. Он не мог объяснить, что было в этом человеке такого, но парень не хотел попадаться ему на глаза. Что-то неестественное, ненормальное было в его фигуре, в его движениях. Или парня просто напугало его неожиданное появление. Он не знал. Черты незнакомца едва угадывались в белом фонарном свете, казались искаженными. Человек прошел вперед, к дороге, замирая на ее краю, и несколько минут пристально смотрел в том направлении, куда уехал мотоцикл. Потом резко развернулся и пошел прочь, за магазин.
Тайлер аккуратно, все еще полусогнувшись, перешел за машиной, чтобы держать незнакомца в поле зрения. Тот направился куда-то дальше, в поле. Какого… черта. Там не было ничего. Ни дороги, ни зданий. Только. Пустое. Поле. Высокая сухая трава зашуршала, обвиваясь вокруг ног неизвестного. Свет фонарей уже не доходил туда, видны были дальше лишь вершины холмов на фоне темного неба и редких звезд. Неизвестный почти пропал из виду, спина его слилась с темным фоном земли. Все смолкло. Тайлер стоял, теперь вытянувшись, и еще долго вглядывался в то место, где скрылся незнакомец. Ему было не по себе. Из головы вылетело напрочь все, остался только скрывающийся в темноте человек и его странное бледное лицо. На улице похолодало. Тайлер начал щупать по карманам: не осталось ни телефона, ничего. Надо бы выбираться поскорее из этого места.
Тайлер ворвался в магазин полный белых стеллажей, и на удивление громко даже для самого себя воскликнул:
– Здесь есть откуда позвонить?!
Дома кажутся темными высокими скалами, о которые разбиваются корабли в шторм2. Местами поблескивают холодным светом стекла окон и витрин. Ночь. Ползут серые облака между крыш. Они низко, почти срастаются с вязкой красной дымкой тумана. Весь город подсвечен изнутри неоновым светом.
На улице стоят люди. Она с трудом пробивается между ними, бросая раздраженные взгляды в разные стороны. За их спинами почти ничего не видно, только задранные верхушки зданий. И душно, воздух редок, затхл. Дыхание сбито от постоянной борьбы с неподвижной толпой. Она показывает оскал: надо же было желать сюда вернуться! Люди медленно бредут перед ней, переваливаясь с ноги на ногу. Провожают ее долгими, замороженными взглядами. Эти красные светящиеся глаза. Походят на горящие лампочки вычислительных машин. Она лишь злобно выдыхает. Всем им так любопытно. Больше нечем заняться? Неестественная тишина стоит при таком количестве людей. Лишь какие-то шорохи, навязчивый шепот. Они все здесь. Безучастно наблюдают.
«Ничего личного. Никаких требований, никаких компромиссов. Мы лишь хотим твоей крови». Она знает. Раньше это пугало. Она без содрогания смотрит в красную, неоновую пустоту их глазниц. Впрочем, ничего нового. Они налетают на нее, напирают грудью: кажется, они ощущают, что она где-то здесь, но в упор не видят. Спустя столько времени они все еще держат на устах ее имя. Так с чего они начнут на этот раз? Она надеялась, что они уже изведут себя за время ее отсутствия. Но если им неймется… То вот, она здесь. Пусть достают свои ножи. Пусть попробуют ее тронуть.
Надо убраться отсюда подальше. Плевать на них. Они не способны причинить вреда. А кто-то другой в этой толпе способен.
Страх овладевает девушкой, на секунду сбивая и дезориентируя. Очередной человек врезается в нее, снося в сторону. И поверх других голов она замечает знакомый взгляд. Бросается бежать. Так быстро, как только удается. Потные тела проскальзывают мимо.
