Монах Ордена феникса - страница 52

– Я не знаю, не уверена, хороший ли это кинжал… Но он красивый…

Рукоятка кинжала, что торчала из ножен, была сделана из драгоценного, розового самшита, украшенного золотой инкрустаций в виде распятого на кресте Кералебу – сына Агафенона; из головы у него торчало лезвие, в ногах сверкал огромный рубин, а там, где руки были прибиты гвоздями к перекладине креста, которые служили еще и упором для руки, зеленели чистейшим светом изумруды и бриллианты, которые Альфонсо с удовольствием бы выковырял, поскольку они слишком сильно блестели на солнце и были видны за километр.

С каким то странным благоговением вытащил он это произведение искусства из ножен, с детским восторгом смотрел на самого себя, отражающимся в полированном до блеска лезвии – рожа получилась кривой, но и само лезвие по конструкции не должно было быть ровным. Альфонсо нежно обхватил полуголого Кералебу за талию, почувствовал, как точно сделана рукоять по руке, как идеально выверен баланс между лезвием и рукояткой, позволяя наносить удары не напрягая излишне кисть руки.

– Ой, как красиво он сверкает! – восхищенно воскликнула Алена, – было очень трудно объяснить папеньке, почему мне нужен именно такой нож для обработки ногтей. Он очень острый, я три пальца порезала, пока доказала ему, что он для этого очень удобен…

И принцесса продемонстрировала свои маленькие, розовые пальчики, на которых был едва заметен тоненький шрам.

– Королевские пальцы можно и ветром порезать, – подумал Альфонсо, – если их в окно высунуть.

И он попробовал остроту лезвия на своем ногте – толстом, желтом, корявом и грязном, но по мужски прочном ногте, который кинжал даже не заметил, легко срезав его вместе с куском пальца.

– Ой, у Вас кровь! – Алена всплеснула руками. – Почему Вы не попробовали его на ветке дерева?

– Пустяки, – восторженно прошептал Альфонсо, – это, видимо, самая маленькая травма, которую я получу сегодня. – Ваше величество, это самый прекрасный кинжал, который я когда либо видел. Моя благодарность безмерна…и…нет слов…

– Ой, пустяки какие, – Алена покраснела до корней волос и опустив голову, принялась усиленно и внимательно рассматривать свои туфельки из белой кожи с бриллиантовыми пряжками. – Я боялась, Вам не понравится. У кузнеца был еще с большим изумрудом, но там ручка в форме женщины…

Быстро осмотревшись, нет ли кого поблизости, принцесса прошептала, еле слышно даже ей самой: – Она там не совсем одетая…Такой срам… А Вы монах…

– Алена! Вот ты где!

Принцесса быстро повернулась на звук, испуганно прошептала:

– Если маменька меня с вами увидит, мне конец…

– Мне тоже, – подумал Альфонсо.

Но королева уже увидела – она недовольно скривила лицо, скрестила руки на груди, сердито проговорила Алене, пока Альфонсо кланялся ей:

– Вот вы где, Ваше величество. Я Вас по всему саду ищу. Идем, пора рассаживаться по местам.

– Иду, маменька, – пролепетала Алена, обернулась на Альфонсо так, словно хотела еще что то сказать, и пошла к замку. – Удачи Вам, граф…

– Тебя тоже приглашаю – Эгетелина обожгла Альфонсо холодным, подозрительным взглядом, который скользнул и по глупой, восторженной мине и по дорогому кинжалу.

– Почту за честь, Ваше величество, ответил Альфонсо и почему то улыбнулся. Странное поведение для смертника.

-Да, королевский повар знает свое дело, ужин был на славу, – Альфонсо довольно улыбнулся, погладил живот и отрыгнул воздух – улеглось, наконец то. Стопка пустых тарелок, гора костей и набитый под завязку живот улучшили настроение, внедрив в него толику оптимизма. Слабость аппетита никогда не была чертой Альфонсо, и ожидание казни на нем никак не сказалось.