Повседневная жизнь монарха протекала в основном публично, среди большого количества придворных (их было около 20 тысяч человек). К их числу присоединялось и немало любопытствующих посетителей, а также просителей. Дело в том, что в принципе каждый подданный государства мог воспользоваться правом передачи королю своего прошения. Эту практику, в которой молодой Людовик XIV видел возможность познакомиться с непосредственными нуждами граждан, он начал поощрять с 1661 года. Позднее в Версале каждый понедельник в помещении королевской гвардии выставляли большой стол, на котором просители оставляли свои письма. До 1683 года ответственным за их дальнейшее прохождение был государственный секретарь по военным делам и министр, маркиз де Лувуа. Под его контролем письма обрабатывались государственными секретарями и с соответствующим рапортом передавались королю. По каждому прошению Людовик XIV выносил решение лично.
Супружество мало что изменило в образе жизни молодого Людовика. Несмотря на красоту и добрый нрав Марии Терезии, он так и не полюбил ее и постоянно искал любовных развлечений на стороне. Точное количество его любовных историй неизвестно, но наиболее значимыми в его жизни были три женщины, которых современники могли считать неофициальными королевами.
Уже в марте 1661 года Людовик проявил живейший интерес к очаровательной Генриетте, дочери английского короля Карла I, ставшей женой его брата герцога Филиппа Орлеанского. Но очень скоро эта увлеченность сменилась более сильным чувством к фрейлине невестки, семнадцатилетней Луизе де Ла Вальер. Не красавица, но очень миловидная и, что самое главное, наделенная трепетным и нежным сердцем, скромная и застенчивая девушка доставила Людовику редкое счастье искренней и глубокой любви. Она стала как бы отдаленным эхом его первой любви – Марии Манчини, хотя внешне (большие голубые глаза и белокурые волосы) была полной противоположностью смуглой итальянки. О том, как трепетно и нежно относился к ней король, свидетельствует множество фактов. Он встречался с ней либо ночью в лесу Фонтенбло, либо в комнате графа де Сент-Эньяна, единственного поверенного в его «непроницаемую тайну». А однажды, во время внезапной грозы, он два часа прикрывал девушку (из-за хромоты она не могла быстро ходить) от дождя своей шляпой, пока они не добрались до дворца. Любовная лихорадка вновь охватила его с такой с силой, что он порой забывал о приличествующей его сану сдержанности. Так, узнав, что Луиза сопровождает Генриетту в Сен-Клу, он тут же вскочил на лошадь и под предлогом осмотра строительных работ за один день посетил ряд замков, после чего вечером уже был Сен-Клу. Он проскакал за день тридцать семь лье только для того, чтобы провести с Луизой ночь.
Между тем его возлюбленная находилась в смятении чувств: с одной стороны, она была охвачена глубокой, всепоглощающей страстью к Людовику и испытывала несказанное наслаждение от близости с ним, с другой – ее мучили угрызения совести перед Марией Терезией, которая готовилась к рождению наследника престола. Первого ноября 1661 года у короля родился сын. Это счастливое событие на время сблизило его с женой, однако уже после крестин дофина он снова вернулся на ложе мадемуазель де Ла Вальер, и их страсть разгорелась с новой силой. Но однажды, после ссоры с возлюбленным, Луиза в отчаянии покинула Тюильри и скрылась в монастыре Шайо. Узнав об этом, Людовик в очередной раз забыл о приличиях: оставив в недоумении королеву, он сразу же помчался за любовницей, а вернув ее во дворец, прилюдно поцеловал. Еще большее изумление у двора вызвала его просьба к Генриетте: величайший король Европы униженно молил ее оставить фрейлину при себе. А вечером он опять был в будуаре Луизы.
