Виктор еле нашел место на парковке около приемного покоя. Пулей влетел внутрь и стал искать того, кто бы помог ему. За окошком сидела медсестра и что-то писала в журнал.
– Девушка, не могли бы мне помочь? – обратился к ней Виктор.
– Да. Что вы хотели? – ответила девушка в халате.
– Ночью госпитализировали Семена Марковича Левина. Как можно его увидеть? – спросил Виктор.
Девушка в халате посмотрела в журнал.
– Увидеть пока его нельзя. Он в реанимации, – сочувственно сказала она.
Виктор отошел в сторону и опустился на стоящий у стены стул. Так просидел минут пятнадцать. Потом опять подошел к девушке за окошком.
– А как мне узнать о его состоянии? И когда можно будет и где его навестить? – спросил он.
Девушка протянула ему маленькую бумажку, каких, видимо, было много заготовлено, где были написаны контактные телефоны, по которым можно было получить необходимую информацию. Виктор поблагодарил медсестру и вышел на улицу.
С тех пор как Виктор озадачился поиском возможности синтезировать катализатор для получения углеводородов разных гомологических рядов и разной сложности, прошло четыре года. В конце 1990-го, когда он уже был близок к получению этого комплексного соединения, оставался последний шаг в получении нужного изотопа элемента, который синтезировали в ядерном центре в Дубне. Какими-то волшебными путями Левину удалось через знакомого ему академика Евгения Павловича Велихова получить возможность проводить опыты по ядерному синтезу элемента по заданным свойствам. Его приятель, физик-ядерщик, который получил благодаря Левину грант на эти работы от государства, был сильно рад, так как, кроме просто научных амбиций, у него появилась прибавка к зарплате в те нелегкие для ученых времена. Виктор уже ждал из Дубны новостей, как в 1991 году все резко закончилось. Страна разваливалась, финансирование прекратилось, у его знакомого физика-ядерщика, который занимался этой проблемой, почему-то отозвали допуск. Начался всеобщий постперестроечный бардак.
Работы по получению катализатора пришлось остановить. Семен Маркович и Виктор продолжали честно трудиться на своем педагогическом поприще, выпуская специалистов, которые уже будут пополнять ряды будущих ЮКОСов, ЛУКОЙЛов, Сибнефтей, Башнефтей, Роснефтей и так далее. Отрасль начнут приватизировать не имеющие никакого отношения к нефтянке Березовский, Ходорковский, Абрамович и другие. О научных разработках и инвестициях в долгосрочные проекты, научные в том числе, надолго позабудут. Наступит эпоха оголтелого воровства некогда государственных ресурсов страны, как созданных поколениями живущих на этой территории людей, так и природы-матушки. Девиз этих деятелей: только здесь и сейчас.
Виктор приехал в институт и прошел в свой кабинет. Там его уже ждали коллеги, зная, что он был в медицинском центре. Они встретили его молча с единственным вопросом во взгляде.
– Пока не знаю. Он в реанимации. Буду звонить, – хриплым голосом сказал он в толпу. – Надо позвонить дочери в Израиль.
Семен Маркович жил один. Уже семь лет как умерла его жена. К нему ходила домработница, убиралась и готовила еду. Дочь с мужем и внучкой четыре года назад эмигрировали в Израиль.
– Наверно, вы, Виктор Иванович, лучше позвоните. Вы же хорошо знаете Злату, – сказала одна из коллег.
– Да, да. Конечно. Сейчас попробую найти телефон и набрать.
Виктор прошел в кабинет к своему рабочему столу. Потом вернулся к двери и закрыл ее, оставив всех в преподавательской, изолируясь от них.
