– Отлично. А пока что у меня важное собеседование, – сдержанно произнёс мой предполагаемый работодатель. – Не могу заставлять ждать даму, так что если ты не против, мы пойдём, – вежливо пояснил он, уставившись на Роберта.
Мне казалось между строк звучало намного больше, чем было произнесено вслух. Однако, что происходит между этими двумя мне было неведомо, от того и понять больше, чем мне предлагалось, не могла.
– Вряд ли она способна на многое, Антон, – Левицкий издал смешок и вдруг стал серьёзным, а затем сделал ко мне пару шагов и наклонился совсем близко к моему уху: – Мое предложение о работе «чаеносца» в силе. Когда не сможешь сложить простые числа, обращайся.
– Да пошёл ты! – выпалила я снова в его адрес, а он лишь одарил меня мрачным взглядом. Это были даже не молнии, а мгла.
Беспросветная, зловещая, пугающая своей неизвестностью, и светлый цвет глаз моего собеседника, совершенно не придавал взгляду его владельца хоть мнимую толику человечности.
Почему он так ненавидит людей? Почему меня? В ответ нежных чувств я к этому чудовищу не испытывала, но отчего-то стало обидно. И что он так открыто меня оскорбляет и выставляет в невыгодном свете перед Антоном, который даже не пытался за меня заступиться, а с интересом наблюдал, что будет дальше, и что этот Роберт считает меня недалекой, в принципе.
К горлу неожиданно подступили ком, а на глаза уже собрались навернуться совершенно незваные слезы, но я умело их сдержала. Роберт окинул меня очередным взглядом и внезапного посмотрел на мои губы. Я тут же их сильнее сжала, будто он в самом деле к ним прикоснулся, пульс зачем-то участился, а Роберт вдруг перевел взгляд на мои глаза.
Сердце отчаянно колотилось где-то в груди, с каждым ударом ускоряя ритм, то ли от мрачного настроя Левицкого, то ли от осознания, что это мне с рук не сойдет. Я должна думать об отце, но вот так позволять издеваться над собой... Или я готова на это ради отца?
– Я пойду, но ты останешься ни с чем, – заявил он напоследок, подтверждая самые неблагоприятные прогнозы, и направился к лестнице, игнорируя лифт, так и оставив стоять в изумлении нас с Антоном.
Впрочем, мой новый знакомый быстро взял себя в руки. Улыбнулся, провёл рукой по волосам, снова поправляя и без того идеально уложенные волосы, а затем подмигнул, будто ничего такого не произошло:
– Не обращай внимание. Уверен, ты со всем справишься, – подбодрил меня он, а я мысленно охнула.
Интересно, за какие такие заслуги этот Антон решил взять меня на работу? В другое время я бы, пожалуй, отказалась от "тёплого местечка" после подобной сцены, что устроил мне не такой уж и Чехов. Но сейчас строить из себя обиженную было, по крайней мере, глупо.
И когда Антон предложил пройти в его кабинет, чтобы обсудить детали, я лишь молча кивнула. Гордость украшает, но оставляет голодной. Поэтому я засунула ее туда же, где сейчас находилась и обида за то, что Антон даже не подумал защитить меня от оскорблений Роберта.
Впрочем, он был и не обязан.
Я набрала в лёгкие воздуха, отгоняя прочь мысли о красноречивом взгляде Левицкого и, зачем-то отряхнув блузку, смиренно последовала за своим новым боссом.
5. Глава 5 Друг
***
В приёмную я входила в совершенно не радужных мыслях, что Левицкий ещё не раз прицепится в попытке вывести из себя.
Почему в роли жертвы он выбрал именно меня? Что лично я ему сделала?
Ведь это по его вине всё происходит, это на моего отца подали в суд, это моего отца избили, угрожая при этом. Мы жили мирно, не вступая в конфликты, так почему же сейчас я чувствовала, что раздражаю этого высокомерного мерзавца просто тем, что существую?
