Гурьев всегда ожидал связи с экспедициями, которые вылетали на мало исследованные планеты как чуда, но в этот раз все было по-другому. Он ждал ее со страхом. С нетерпением выслушивая отчеты с других планет, взрослый опытный руководитель, наконец, набирал код Флейма, и сердце его замирало. Особенно пугал разговор с социологом Бирюковым, под началом которого был этот проклятый Ивлев. Первый выход на связь ничем особым не выделялся, новых данных почти не было, а Ивлев отличился только опозданиями и ленью. Но второй раз Бирюков не уставал хвалить Юлиана за собранные факты. Вздохнуть с облегчением Гурьеву помешал зашевелившийся червячок сомнения. Он осторожно спросил, где же помощник берет эти сведения? Социолог невразумительно стал говорить о его контактах с местным населением, о его коммуникабельности…
– Он завел интрижку? – решительно перебил его Гурьев.
– Да-а-а, – тянул Бирюков, – вроде бы есть девушка…
На голове директора задвигались волосы, а там, где их не было, забегали мурашки. Он стал расспрашивать, что за девушка, а когда узнал, что она дочь министра, обрушил на голову социолога громы и молнии. Ладно бы это была обычная девушка, но дочь министра, которая к тому же скоро войдет в молодежный правительственный сектор!
– Но они вроде не против, – блеял теперь ненавистный ему социолог.
Он не лгал, Оту действительно назначили куратором Юлиана, она должна была помочь ему освоиться. Ни ее отцу, ни другим родственникам не пришло почему-то в голову, что молодые люди могли полюбить друг друга. Они были уверены в ее благоразумии. Девушки редко решались пойти против моральных норм, они знали цену непослушанию. Несмотря ни на что Ота должна была выйти замуж только за выбранного для нее жениха Гиро и больше ни за кого. Юлиан, несмотря на то, что был из богатой и влиятельной семьи, женихом на Флейме мог стать лишь после процедуры посвящения, включающей, среди прочего, пристальное медицинское исследование, и исправление недостатков здоровья, иногда весьма болезненное. Но на Оте он не смог бы жениться и в этом случае. Только мать, хранящая в одном из платьев бусину от распавшегося еще в молодости ожерелья, все тревожилась. Она поражалась глупости своего мужа, который должен был понимать, что здесь не просто опасность нарушения клятвы их дочерью, но и опасность взаимодействия людей из разных миров. А это может выродиться в катастрофу всего государства.
Юлиан, между тем, переживал самую счастливую пору своей жизни. Любовь необычной чистой девушки, признание коллег. А Ота была в состоянии удивления и восторга. Она никогда не встречала таких мужчин – ласковых, открытых, трогательных. Их мужчины были всегда суровы, сухи и смелы. Он слушал ее рассказы, внимал ее советам. Никто еще так уважительно не относился к Оте, никто не почитал ее как мать – только он. «Ули», – мысленно позвала она его. Ей трудно давалось произношение его имени, поэтому он разрешил называть его так.
Ота не сомневалась, что он увезет ее с собой, и одно время Юлиан намеревался сделать что-то подобное: привезти из космической экспедиции инопланетную красавицу – это что-то! Но Гурьеву все-таки удалось убедить его отца в опасности вмешательства в дела Флейма. Он рассказал ему о таинственных подземельях инопланетян. Никто не знал, что они там хранили – может неведомое оружие, а может несметные богатства. Ссориться с ними не надо, по крайней мере, пока.
