Море ржавчины - страница 4

– Что видела?

– Вспышку света в глазах, когда за тобой приходит ЕМР?

– Да, видела, – ответила я.

– И близко?

– Ага. Близко.

– Я видел один раз. Самое жуткое, что я видел в жизни. Это как… – Он умолк, словно пытался вспомнить, но не сумел.

– Как будто в доме горит свет, но там пусто.

– Нет, – покачал головой он. – Как будто горит свет, и все дома. Но все говорят одновременно, одним голосом, но чужими словами. Вот почему я сюда и пришел. Вот почему я умираю. Потому что испугался. Я мог бы стать каким-нибудь сервером, частью чего-то большего, и ни о чем не беспокоился бы, а я здесь, в конце пути, и надеюсь только на твою помощь – может, я протяну еще денек. А может, я ошибся.

– Ты не ошибся, Джимми. Вот почему все мы здесь. Чтобы прожить еще один день.

Он кивнул, задумчиво глядя на улицу.

– Знаешь, мне этого не хватает. Работы барменом. Но главное – люди. Больше всего я скучаю по людям.

Как и большинство умирающих роботов. Люди давали нам цель в жизни. Функцию. Занятие на целый день. И под конец, видимо, ты только об этом и думаешь. Труднее выживать, когда единственная цель – это выжить.

– Ты готов? – спросила я.

– Да.

– Тогда отключайся.

Джимми зажужжал и отключил питание, яркий цвет глаз померк до темно-фиолетового, а напоследок моргнул зеленым. Его конечности обмякли, слегка качнувшись. Все вокруг как будто застыло. Я быстро открыла его спинную панель и углубилась внутрь, рассматривая повреждения. Плохо дело. Джимми уже давно поджаривался. Но я была права. Оперативная память сдохла. Диск тоже поврежден, чипсет бесполезен, а процессор на грани.

Но все-таки не полный хлам. Эмулятор еще годен, сенсоры в полном порядке, а логическая схема и ядро еще десятки лет проживут. Я даже не успела взглянуть, а уже знала, что аккумулятор и генератор годятся, а главный кабель в отличном состоянии. Я как раз вовремя. Еще несколько часов, и все его мозги поджарились бы, а кто-нибудь просто выдернул бы из него все ценное. В общем, отличная добыча. Джимми стоил трех потраченных на преследование дней.

Бо́льшая часть ночи ушла на его разборку и тестирование всех деталей. С кое-какой проводкой пришлось обращаться очень аккуратно, потому что детали без нее практически бесполезны. Я упаковала это все отдельно. Потом провела диагностику подверженных износу частей, чтобы не пытаться продать детали, которые откажут через неделю. Когда я с этим закончила, оказалось, что половина Джимми вполне годится, и я даже подумывала выкинуть некоторые детали просто потому, что моя сумка и так перегружена. Я люблю возвращаться, пока в сумке еще есть место – никогда не знаешь, где наткнешься на что-нибудь стоящее. Но, учитывая, как мало теперь осталось сервисных ботов, Джимми стоил целое состояние, и я забрала все.

Он сказал, что из Нью-Исаактауна. Туда я теперь вернуться не могу, а то некоторые граждане сложат два и два. Некоторые боты не любят выменивать детали старых друзей. Им кажется, что они как будто сами растаскивают этого бота на части. А ведь могли бы, но нет. Вот потому я и нужна гражданам. Кто знает, может, эти запчасти каким-то образом все же попадут обратно в Нью-Исаактаун, по разным торговым маршрутам и с черного рынка, но никто не узнает, что они принадлежали Джимми.

Ему повезло, что он встретил меня. Его последние часы не стали адом. Раньше я дожидалась, пока боты сами угаснут, закон велит поступать именно так. Но здесь закон не действует. Никакого кодекса. А это милосердный способ. Джимми не будет с воплями разрывать себя на части, оживляя старые воспоминания. Он был полон надежды. Мыслей о будущем. Он верил, что все будет хорошо. Что его починят, и он вернется домой. И поэтому он сам себя отключил. Так должны уходить все граждане.