Хендрик, подавленный и нуждающийся в хоть каком-то совете, подошел к нему. "Привет, Виллем", – произнес он, его голос был хриплым.
Виллем лишь кивнул, не отрывая взгляда от воды. "Что, инженер, решил, что вода – это не твоя стихия?"
Хендрик тяжело вздохнул. "Кажется, я совсем ничего не понимаю. Узлы, паруса, эти течения… Это не похоже на расчеты мостов. Здесь нет формул". Он чувствовал себя мальчишкой, который потерялся в незнакомом лесу.
Виллем посмотрел на него с некоторой долей скептицизма, но и с пониманием. Он не любил пустых разговоров, но если что-то скажет, то это будет к месту и по делу. "Вода – она живая, инженер, – медленно произнес Виллем, его голос был глубок, как и каналы, которые он знал как свои пять пальцев. – Её нельзя рассчитать. Её надо чувствовать". Он сделал паузу, затем продолжил: "Ты пытаешься командовать ею, как будто она кусок бетона. Но она не подчиняется. Она учит. Она показывает тебе, кто ты есть на самом деле".
Хендрик слушал, не перебивая. Слова Виллема, простые и земные, неожиданно находили отклик в его душе, привыкшей к сложным уравнениям.
"Жизнь, она как море, – продолжал Виллем, глядя на тёмные воды канала. – Ты не можешь контролировать шторм, но ты можешь научиться управлять своим судном. Научиться читать ветер, течения. Понимать, когда сопротивляться, а когда идти по течению. Иногда нужно просто плыть. Не всё можно просчитать. Некоторые вещи нужно просто принять".
Он повернулся к Хендрику, и его пронзительный взгляд был полон не только мудрости, но и некой скрытой иронии. "Иногда самый лучший способ построить мост – это просто бросить весло и дать воде унести тебя туда, куда она сама захочет. Тогда ты поймешь, куда тебе нужно плыть".
Эти слова Виллема, простые и земные, неожиданно нашли отклик в душе Хендрика, который привык к сложным уравнениям. Он стоял, ошеломленный. Виллем, типичный образ "старика и моря", человек, тесно связанный с водной стихией, который воспринимал её как часть себя, стал для Хендрика источником практических советов и редких, но глубоких наблюдений.
"А что насчет этого… невостребованного багажа?" – спросил Хендрик, указывая на "Надежду", где, как он знал, покоился сундук Антье.
Виллем улыбнулся, и это была редкая, почти незаметная улыбка. "Багаж – это часть пути, инженер. Нельзя плыть налегке, если ты хочешь что-то узнать. Он учит тебя. Если ты готов учиться".
Хендрик кивнул. Слова Виллема, сказанные без пафоса, простым языком, перевернули что-то внутри него. Он пытался быть прагматичным и логичным, но его подсознание постоянно тянуло его к иррациональным поступкам. Теперь, возможно, он начинал понимать, что иррациональность тоже имеет свою логику. Воздух вокруг стал казаться легче, а тучи над Амстердамом – не такими уж плотными. Он почувствовал, что что-то изменилось. Возможно, он ещё не мог построить мост к самому себе, но, возможно, он только что научился читать воду.
Глава 8: Письма без адресата
Слова Виллема «Канала» эхом отдавались в сознании Хендрика, как гул прилива в раковине. "Вода – она живая, инженер. Её нельзя рассчитать. Её надо чувствовать". Эти простые, земные истины оседали в нём глубже, чем любые сложные уравнения. Он вернулся на "Надежду", и теперь яхта не казалась ему враждебной, а скорее таинственной, словно старый учитель, который ждёт, пока ученик будет готов слушать. Дождь снаружи прекратился, но влажный, морской воздух всё ещё наполнял каюту, смешиваясь с запахом старой бумаги.
