Внезапно распахнулась дверь и в мое купе. Я только и успела, что обернуться – дыхание застряло в горле. На пороге стоял здоровяк, каких еще поискать: голова почти упирается в дверную перекладину, плечи широченные, руки все равно что лопаты. Одежда на этом субъекте отсутствовала за исключением маленькой набедренной повязки. А еще – этот тип не был живым. Совершенно. Мне доводилось видеть, как интернатские некроманты подымали трупы на интернатском же кладбище, и этот… этот гад, несомненно, тоже еще недавно спал вечным сном. В сбившихся волосах застряли комья земли, живот распорот от грудины до паха, а потом зашит суровыми нитками через край…
Белесые буркалы мертвяка впились в меня. Я предприняла судорожную попытку вдохнуть – хотя, мамочки, к чему дышать, когда тебя все равно через минуту сожрут? Во рту стало кисло, перед глазами стремительно собирались серые мошки. Да, да, пусть он меня сожрет, пока я буду без чувств, так даже лучше. В гаснущем сознании пронеслись, одна за другой, цветные картинки: вот моим родителям докладывают о гибели вышивальщицы по дороге к Вагау, вот они скорбят, собирая мои останки… Фу, неаппетитно-то как…
Мертвяк качнулся ко мне, но вдруг попятился, с силой захлопнул дверь и устремился куда-то дальше. Я прислонилась головой к деревянной переборке купе и закрыла глаза.
А еще через минуту дверь снова хлопнула, и ко мне влетела растрепанная дамочка преклонного возраста с перекошенным от ужаса лицом.
– Вы видели? Вы видели это? – повторяла она бесконечное количество раз, – вы. Видели?!!
– Эээ… – промычала я. Дар речи, похоже, еще не вернулся. А престарелая леди в потертом рединготе, судя по всему, была моей соседкой. Это ее тоненький вопль я слышала сквозь перестук колес.
– Это все они, они! – пропищала она, – они не должны были везти его поездом вместе с приличными людьми!
– Гм, – глубокомысленно откликнулась я.
Смысл происходящего медленно, очень медленно начинал доходить до меня. Похоже, все дело в убийце, которого везли в Карьен на казнь. Наверное, у него объявились сообщники, которые решили устроить ему побег. Правда, вряд ли зомби что-то смогут сделать, все-таки преступника охраняют некроманты. А там – кто знает? Некроманты, что обучались в интернате, как-то обмолвились, что качественно сделанный зомби может быть умиротворен только тем, кто его поднял. Рассказы о том, как герой-некромант одним мановением руки укладывает поднятых врагом мертвяков – не более чем сказки.
– Так что, если он удерет, виноваты только эти тупоголовые полицейские, – заключила леди, ловко заправляя седой локон под шляпку, – а вы, милочка, как думаете?
Я хмуро оглядела эту не по годам шуструю особу. Плохо, что она вот так сразу во мне разглядела девчонку. А я-то, дурочка, рассчитывала сойти за паренька… Но добрые морщинки в уголках близоруких глаз подкупали, и я уже было открыла рот, чтобы ответить, как леди поспешно добавила:
– Не беспокойтесь, милочка, кто-нибудь другой обязательно принял бы вас за юношу. Вероятно, вам знакомо слово «прознатчица»?
– Тогда я могу и вовсе не отвечать, – буркнула я, смутившись окончательно.
Прознатчиками обычно называли магов, чей дар был Познанием. Они познавали все, что подворачивалось под руку или попадалось на пути. Некоторым было довольно одного взгляда на интересующий их предмет, чтобы узнать о нем всю подноготную.
– Но мне было бы приятно просто поговорить с вами, деточка, – тут же нашлась моя соседка, – знаете, это так утомляет, когда все, на что ты смотришь, наконец становится похожим на открытую книгу. От этого и с ума сойти недолго. И мне на самом деле совершенно неинтересно, что у вас большие неприятности с семьей, и что вы питаете надежду на то, что все разрешится наилучшим образом… Так что вы думаете, сбежит он или нет?
