Морфин. Фантом любви - страница 8

– Добрый день, Владимир.

– Здравствуйте, – отставив кофе в сторону, ответил я женщине, которая так пристально смотрела на мои работы. – Хотите купить? У нас сегодня акция, – унеслись с моего языка две дурацкие строчки.

– Акция говорите? И по чем?

– Какая вам больше всех понравилась?

– Да любая, – безразлично ответила она, сверля меня карими глазами.

– Так, стоп, а откуда вам известно мое имя? Я не припомню вас среди моих постоянных клиентов.

– Постоянных клиентов? – женщина расхохоталась, заставив меня достать сигарету. – Да у вас их уже как полгода нет, и вряд ли найдется хоть один человек в округе, кто согласится выложить свои деньги за вашу мурню. Меня зовут Шлепко Виктория Александровна. Я глава ЖЭКа, а вы, велико уважаемый, возглавляете наш список самых ярых неплательщиков. Вас, видимо, уже не беспокоит, что мы отключили отопление и телефонную линию в ваших апартаментах за неуплату? Что ж, нашим следующим шагом будет электричество и вода.

– Постойте, – перебил я заведенную женщину, – даже в силу технологических процессов вы не сможете этого сделать.

– Поверьте мне, для меня нет ничего невозможного! – прокричала она.

– Нет, вы ошибаетесь. Видимо, есть одно нелегкое дело для вас, – улыбнулся я.

– Какое же это дело? – спросила мадам Шлепко.

– Вам все никак не удаётся склонить меня к оплате долга, ведь так?

Она достала какой-то документ и швырнула его на раскладку моих картин, добавив:

– Это судебный иск. И знайте, что я больше не намерена ждать, пока ваши картинки кто-нибудь купит. Ищите деньги и приходите в суд уже с ними. Вы дорого заплатите за мои нервы! И за время, которое я вынуждена на вас тратить!

Она с раздражением вздрогнула плечами и, развернувшись, думала было уходить, как ее догнало мое унылое:

– У меня для вас денег нет!

– Что ж, тогда нам придётся отнять у вас вашу запустелую и наверняка прогнившую обитель.

– Вы задумали выгнать меня на улицу из моего собственного дома! – меня переполняла злость, тремя шагами я оказался напротив нее, глядя прямо в суровые глаза.

– Владимир, если вы не можете заработать на своих мазках, может, стоит задуматься о рисовании карикатур и шаржей?! – с ухмылкой заметила она.

– Тогда моя первая карикатура будет с вашего перекошенного лица, Виктория!

– До встречи в суде! – она развернулась и оставила меня посреди улицы с повесткой в суд и с осуждающими взглядами моих коллег и прохожих, которые со стороны наблюдали весь этот цирк.

За семью сигаретами прошел этот день. И в чем-то женщина из ЖЭКа, возможно, была права: и сегодня я не продал ни одной картины. Может, мои рисунки и вправду никчемны? Ведь я не мечтал быть художником. Ведь я не учился этому. Я просто рисовал то, что чувствовал… Но видимо, этих чувств недостаточно, чтобы картины были распроданы. Ничего, нарисую еще десяток. Если мне нужны эти деньги, я могу позволить себе нарисовать банальное поле маков или купола Андреевской церкви на фоне весеннего неба. Это ведь проще простого.

Я собрал свои картины и поплелся домой. Возможно, вам знакомо настроение человека, который решил отказаться от своих принципов. Вернее, он просто решил немного, лишь на краткий срок, отступиться от них. Сменить картину восприятия. И ради чего? Конечно, ради денег. Деньги – это то, ради чего многим наплевать на свои принципы и взгляды.

Проходя мимо лавочек у своего подъезда, я уже на автомате поздоровался с Галиной Олеговной, которая на этот раз в полном одиночестве наслаждалась свежим воздухом все еще прохладного весеннего вечера.