– Ты не представляешь, как мне сейчас стыдно! – юноша рухнул обратно на звериную шерсть, ударив себя рукой по лбу. – На меня же теперь по-другому смотреть будут! Как на ненормального!
Юноша на секунду задумался:
– Хотя, признай, я отчасти прав. Мы с Мелани-то ладно, ушли вдвоем, с оружием, и в случае чего – ноги у нас от ушей растут. Но Альма совершенно не подготовленный человек. И она ушла совершенно одна! Это безумие, – он кинул благодарный взгляд на старшего брата. – Спасибо, что вернул ее.
– Я же дал клятву, что выведу ее на чистую воду, – угрюмо произнес Клауд. – Она не та, за кого себя выдает.
– Ты опять за свое…
– Придумала какой-то Вольтерн… Мы же оба знаем, что им здесь и не пахнет, верно?
– Да, – нехотя признал паренек.
– Я пока молчу, но, если появится хоть какое-то доказательство ее лжи, я тут же избавлю всех нас от этой проблемы, даже если ты попытаешься мне помешать.
Коннор тут же встрепенулся и снова сел на месте:
– Она же обычный человек! Как ты можешь так говорить?! Ей просто не везет!
– О, да! Обычный человек, общающийся с Охотниками, и из-за которого нас преследуют одни проблемы, – Калуд скорчил надменную мину, будто пытаясь этим подтвердить свою правоту.
– У тебя нет доказательств! – вновь воскликнул юноша, принимая тот факт, что брат все-таки был прав, но очень по-своему.
– С ее появлением здесь на наши отряды начали нападать гораздо чаще, разве это не кажется тебе странным?
– Простое совпадение, – отмахнувшись, кинул Коннор.
– Я так не думаю, – скептически произнес мужчина. – Это наверняка очередная задумка Аластора.
– Клауд, что с тобой стало? – серьезно спросил юноша, стараясь в повисшем в палатке полумраке разглядеть ледяные глаза брата, хоть при тусклом свете лампады это было почти невозможно. – Ты стал таким жестоким, подозрительным и бессердечным, а временами ведешь себя просто невыносимо. Где мой прежний старший брат, которого я знаю с самого детства? Ты же подозреваешь невинную девушку, которая никогда не брала в руки оружие, в предательстве! Это бред! Хорошо, что мать тебя не слышит!
Клауд в момент насупился:
– Это мне интересно, что с тобой стало, – седовласый воин снова надел маску высокомерия и злобно сверкнул глазами, будто Коннор ему и не брат вовсе. – Ты слепо веришь каждому встречному, как ребенок, словно тебя никогда не обманывали. Я думал, смерть Мири должна была научить тебя кое-чему, но ошибся. Если тебе всадят нож в спину – ты вспомнишь об этих словах.
Больше не задерживаясь, мужчина вылез на улицу, и, надевая сапоги, уже оттуда произнес:
– А Альма твоя в скором времени обязательно ошибется, и тогда я ее настигну.
Звук удаляющихся шагов по гравию и шуршащей траве заглушил дождь, тихо барабанящий по палатке. Все кончилось.
После разговора на душе у юноши остался очень неприятный осадок, как будто только что нечто противное и склизкое потрогало его у самого сердца.
Сколько еще неприятностей принесет этот человек?
Коннор погасил лампаду, надеясь поскорее заснуть и забыть сегодняшний день, но, накрывшись шкурой с головой, он вдруг стал обдумывать разговор с братом, от чего в его голове поселилась еще одна навязчивая мысль, прогоняющая сон прочь: тот Охотник жив и он захочет отомстить.
* * *
Духота. Жар, как от раскаленной печи, витал в воздухе. Дождь кончился. Вся в поту я проснулась в шатре Джун и стала различать яркие солнечные лучи, бьющие в его стены.
