Морион. Изумрудное сердце - страница 25

Наконец они вышли из леса. Прошли метров сто сквозь редкие ели, и Мори понял, что они уперлись в гору. Солнце скрылось за хребтом, улетело на запад. Начинало темнеть, становилось холоднее. Мори допил воду из фляги. Теперь она пуста, а перед ними горный массив, где вряд ли найдется петляющий родник.

Лавовый хребет представлял собой отвесную стену серого и желтого цветов вперемешку. У основания лежали горы песка высотой в несколько метров. Далее начиналась горная порода, сплошь изрезанная вверх и в стороны, непреступна для обычных людей. В высоту метров пять, она была только первым испытанием на пути к вершине. Следующие уровни возвышений Мори не мог разглядеть. Форисиец еще надеялся, что они даже на первый не полезут, а придумают другой способ. В некоторых местах наверху виднелись желобки, куда можно вскарабкаться, кто бы ни пытался из смельчаков – все погибли, разбившись об острые лезвия хребта.

– И ты перелезешь? – с сомнением спросил Мори.

– Я перелезу. Можешь ухватиться за меня.

– Да как ты это представляешь? – У парня началась паника. – Через гору не перебраться, надо срочно что-то придумать! – Он ходил во все стороны, разминая и согревая тело.

– Я перелезу. Ты можешь ухватиться за меня.

– Да что нам делать в этом чертовом Хорне? Это далеко! Мы там пропадем. Сраные рыцари и их правила. У меня нет ничего с собой, вот, смотри! Я есть хочу. Спать хочу. Я уже устал. Подожди, я придумал! – Мори переменился в лице. – Давай заберемся немного, спутаем следы. А потом пойдем вбок и слезем в другом месте, а?

– Главное: начать лезть. – Страж был спокоен. – Можно затем в сторону. Но затем следует перелезть эту Хренову гору.

Мори даже паниковать перестал от его слов: интонация была ровной, в стиле стража. Но он раньше не говорил таких фраз, да и не ругался.

– Ну-у… – протянул Мори, – ладно! Только если я умру – ты виноват.

Мори снова забрался на стража спустя минуту, и они начали восхождение. У подножия горы был почти вертикальный отвес высотой метров пять. Но страж и Мори нашли расщелину чуть левее, хотя залезть по ней все равно невозможно. Нужны инструменты, чтобы цепляться. Как помнил Мори, даже с такими инструментами люди пытались перелезать Лавовый хребет, но все равно возвращались, или не возвращалась, или их находили мертвыми.

Страж подошел к трещине в скале, ширина которой была чуть больше полутора метров наверху, а внизу на ширину плеч помощника. Своего рода раскол в скале на всю длину обрыва, расширяющийся кверху. Каменное существо втиснулось в начало расселины, ободрав Мори спину, но юноша не ругался, он вцепился в помощника что было силы. Потому что страж начал подниматься, упираясь руками и ногами в разные стороны трещины. Может, какой-то ловкий человек способен на такое, но точно не Мори. И вообще, хватит ли длины рук стража, чтобы добраться до конца? Мори волновало только это, и он смотрел наверх, на вершину пятиметровой трещины.

А страж поднимался. Медленно, но уверенно, сомнений в его действиях вообще не проглядывалось. Держался он твердо, руки его не соскальзывали. Несмотря на груз за спиной килограмм в восемьдесят, тяжело помощнику не было. Аккуратно переставляя ноги и руки поочередно, он добрался до конца трещины в обрыве под звездным небом на краю Фирийского леса. На краю хребта. На краю Форисии и Хорна. На заре новой жизни стража и на закате прежней Мори. Бывают же ключевые решения, которые меняют все на чистый лист. Новые спутники, новые условия. Можно накрыть грязный холст своей жизни белым. Нацепить маску и попробовать заново, оборвав все, что связывало тебя со старым миром. Притвориться, что ты другой. Возможно, ты поверишь сам себе, и личина приживется. Но, скорей всего, ты не в первый раз накрываешь холст новым, и среди десятков твоих изображений уже не знаешь себя настоящего. Словно у хамелеона, у которого на каждую ситуацию есть своя маска. Но, оставшись наедине, уже не можешь нащупать истинное лицо.