– Вот это да! Внушительная сила, – разгорячился от азарта Схед, – мы сотрем их в пыль.
– Кто будет командовать над всеми иртами? – улыбаясь, спросил Хартиф.
– Вот ты и будешь, – распорядился Таньяг, – а все верты перейдут в общее подчинение Талыку.
Наступать будем с двух сторон, с юга выступят отдельной армией могильщики под командованием Схеда. Смотри сюда, – обратился он к нему и начал чертить на земле.
– Вы обогнете реку памяти и долину дождей, затем углубитесь во владения людей. Отправляйтесь налегке, с собой только небольшой походный запас провизии на несколько дней. Все кланы пусть идут под своими знаменами и штандартами. В маленьких поселениях людей не задерживайтесь, не поддавайтесь соблазну, не набивайте свои сумки трофеями, повторю, в них должен быть только необходимый запас пищи и камней для пращей, это касается прежде всего могильщиков, – повысил голос Таньяг, – добычу вы заберете на обратном пути.
Проблем с местами для разбивки лагерей, водой, думаю, у вас не будет, небольших речушек там много. Я с объединенными отрядами иртов и вертов буду наступать с северной стороны. Встретимся с вами на месте, которое мы называем полем радости. И потом вместе двинемся к их главному логову. Помните, наша цель – большое поселение на западе. Там и живет главное зло. Думаю, что до встречи наших отрядов настоящего сопротивления нам еще не успеют оказать, – подытожил вождь. Когда наши войска соединятся, – добавил он, – общее командование я возьму на себя.
– Если окажут вообще, —самонадеянно хмыкнул Схед.
– Люди, хитрый и коварный противник, не надо недооценивать их, – осторожно заметил Талык.
– Каждый наш охотник стоит десяти, а то и двадцати их воинов, – гордо вскинул голову правитель рогланов.
– Что это за поле радости такое? – изумленно молвил Альдар. За свою небольшую жизнь он никогда не покидал пределы своего Сувкара и теперь жадно впитывал слова старших.
– Луг, усеянный божественными растениями, цвета крови, они дурманят своим ароматом не только женщин, но и мужчин. В них, говорят, живут невидимые лесные духи, которые насылают на тебя сладкие сны. Сновидения почти не отличимые от реальности, в них осуществляются все твои самые потаенные желания и мечты, но горе тому, кто не устоит соблазну и вовремя не покинет это поле, он рискует остаться там навсегда. Если твое тело скует тяжесть и закроются твои веки, они уже не откроются больше никогда. Ты заснешь и погибнешь – фриганы* утащат в свое царство мертвых твое тело, а на следующий день, как говорят, вместо тебя вырастет еще один прекрасный кровавый цветок.
– Не спи, не верь своим глазам,
– То, что ты видишь, все обман.
– Лесные феи ждут тебя.
– Когда оставит тебя сила,
– Там ждет тебя твоя могила.
– Уснешь, умрешь в своих мечтах,
– Тебя утащат в подземелье,
– И жить лишь будешь ты в цветах,
– Да в сновиденьях.
– Особенно красиво там летом, – мечтательно вздохнул и потом громко рассмеялся Хартиф. Слушающие его дарсы удивленно посмотрели на него, а Альдар, не ожидавший такого проявления поэзии со стороны Хартифа, даже открыл рот.
– Не бойся, юноша, в такое время эти чудесные растения не цветут, да и фриганы вряд ли захотят связываться с несколькими тысячами вооруженных до зубов голодных рогланов вместе с их храбрым предводителем.
Святую рощу потряс громкий хохот дарсов. Скалили зубы все, кроме самого Схеда, который с негодованием посмотрел на Хартифа, но больше всего отдавали смехом должное поэтическому дару князю иртов, Аркан с Кирби.
