Мороги - страница 18

Дело в том, что в языке дарсов чтобы правильно произнести слово и добиться нужного смысла, необходимо было знать, каким тоном его следовало произнести, одно слово могло иметь 8—10 разных значений, и, конечно, если оно было произнесено не так, получалась полная ерунда.

А потому язык дарсов был практически не изучаем для других, хотя все же находились представители других народов, постигших его. Зато сами дарсы, обладая великолепной памятью и усвояемостью, легко владели чужими языками. Многие из них хорошо говорили на свирейском, (общий лесной язык), лакирийском, элларском. Удивительно, не правда ли?!

В семьях у дарсов не было ограничения на рождение мальчика, это и понятно, он, повзрослев, становился главным добытчиком, а вот девочек можно было иметь только одну, зачастую умерщвляли первую, принося младенца в жертву какому – нибудь богу, чаще всего Жергуру*. Правда, это происходило всегда с разрешения родителей, но они, как правило, были согласны. Этот жестокий обычай уходит корнями в глубокую древность, судя по всему, такие законы были изданы во времена голода или, скорее всего, для поддержания равновесия в племенах, так как мужчины частенько гибли во время охоты или войн.

Если в семье вслед за первым младенцем, принесенным в жертву, рождалась снова девочка, её окропляли водой со священного источника, давали имя – она уже считалась членом семьи, после чего её убийство расценивалось бы как преступление.

Часто своих детей дарсы с 2-х летнего возраста отдавали на воспитание и содержание старейшинам племени. Те учили их азам охоты и воинскому делу.

В тринадцать лет мальчики дарсов проходили подготовку на выносливость, силу, храбрость в специально отведенном для этих целей месте – городе смелости. Если молодой дарс проходил испытания, он считался мужчиной, и ему разрешалось завести семью. Если же нет, то он становился объектом насмешек, а его семья – позора, но таких случаев было очень и очень мало.

Сами же испытания были отнюдь не шуточными, так группе молодых дарсов – смертов, например, без оружия приходилось справляться с разъяренным голодным медведем. Иногда такая проверка на храбрость заканчивалась для некоторых из них трагически. У иртов и вертов испытания были попроще. В завершении юноши морили себя голодом в течении недели, им было запрещено есть.

К сожалению, дарсы жили очень мало. Средняя продолжительность жизни составляла у мужчин порядка 40—45 лет, а учитывая суровые условия, войны (в глубокой древности их было много), и того меньше. Женщины жили дольше. Нормальным считалось, когда женщина, потерявшая мужа, выходила замуж за его брата или другого родственника. А вот жрецы культа бога Майру, были случаи, доживали и до глубокой старости. По всей видимости, они знали секрет долголетия, но не открывали его простым дарсам.

В разных племенах у этого народа были разные обычаи захоронения своих умерших, в большинстве своем они предавали их тела земле. Сжигали только в тех случаях, если они были сильно обезображены, считалось, что покойнику нельзя было предстать перед создателем в таком виде, но даже в этом случае все равно пепел помещали в мизу*, которую потом опускали в землю.

Хоронили дарсы своих знатных родичей, вождей племен, лучших воинов, жрецов в специально отведенном месте – Хзенаде, городе мертвых.

Попасть в Хзенад могли только самые достойные из рода дарсов. Не отмеченных воинской или иной доблестью, а также не из знатного рода, погребали в обычных местах, отведенных под захоронения. Смерты и герты, например, хоронили своих мужчин отдельно от женщин, у них существовали женские и мужские места захоронений, верты закапывали мужчин глубже, чем женщин. К самой смерти муж и жена готовились сразу же после того, как начинали жить вместе. Каждая женщина готовила для себя и мужа катхашуп, вещи, необходимые для погребения: самую лучшую одежду, а также другие предметы быта, которые понадобятся там. Так в каждом кортане* хранился неприкосновенный запас пищи, который тоже должен обязательно быть при погребении у покойника, так как дорога тому в другой мир ожидалась долгая, и он мог бы проголодаться.