Пока шло видео, он расслабился и даже отцепился от кафедры. Остальные уже ждали своего выхода, и среди них Дара. Рука сама потянулась к уголку губ, которого коснулись ее губы. Она заметила это и застенчиво отвернулась.
Проекторы потухли, в Зале вновь стало светло. Народ в ожидании смотрел на докладчика, но Аркус не торопился продолжать.
– А что теперь будет? – крикнули с верхних ярусов.
– Так я уже могу выйти наружу?
– А с городом что?
Вдруг из центра площадки захлопал парнишка. Народ привык аплодировать Яну и другим Управляющим, но не незнакомцу. К парнишке понемногу присоединялись еще и еще люди, словно признавая нового человека на сцене. Вскоре Зал гремел. Аркус расплылся в улыбке, а назойливая дрожь совсем прекратилась, стало тепло:
– Спасибо вам, спасибо. Но это заслуга всего нашего коллектива. Прошу, поблагодарите и их, – под неутихающие аплодисменты по ступеням поднялась Катерина, за ней остальные восемнадцать старших научных сотрудников. Они выстроились шеренгой позади начальника. – Но и мы бы не справились одни. Перед нами были и другие. За двести лет существования лаборатории сменилось девять поколений ученых.
Проекторы вновь вспыхнули, и вокруг дубов десятками рядов закрутились фотографии. Некоторых из тех людей Аркус знал лично. Чем выше ряд, тем страннее выглядели ученые: вместо удобных комбинезонов – старинные халаты, которых сейчас не найдешь даже на складах. Все чаще мелькали люди в очках. С большой фотографии над самыми кронами щурился неприглядный русый мужчина. Внизу подпись: "Жидков А."
– Завтра мы отправляемся на поверхность, чтобы проверить Мороз на соседних пиках, – начали хлопать, но Аркус, уже не стесняясь, жестом призвал к тишине. К кафедре аккуратно подобрался Ян и встал рядом. – Когда все пройдет удачно, мы поделимся информацией с нашими соседями из Нью-Дзина, и в летний День Смены Ветров мы… Мы… – груз обещания, которое он собирался дать, казался неподъемным.
"Кажется, я слишком много на себя беру, – от этой мысли похолодели руки. – Могу ли я гарантировать успех? И что вообще в такой ситу…" – он почувствовал на плече тяжесть руки.
– Ну что, язык проглотил? – прошептал Ян. – Вороти уже!
Аркус прокашлялся в кулак и бодро продолжил:
– Мы освободим всю Азию от снегов и расставим по всей площади генераторы излечения спектра пятьдесят пять. Другими словами, – народ замер, – через год мы оживим ото льда и озеленим весь наш континет!
Аплодисменты загремели. Остальные ученые, устав стоять шеренгой в стороне, сгрудились вокруг начальника. Аркус раскинул руки, наслаждаясь моментом, и пролетающий мимо фотодрон одарил всех вспышкой, навсегда запечатлев эту картину в истории города.
Портовый Сектор звучал сотнями голосов, пах машинным маслом и сырым бетоном, выглядел начищенным и полным жизни. На взлетных площадках рабочие нагружали челноки порошковыми водорослями и скафандрами для работы снаружи. Принимать готовились гибридные батареи и фильтры для вентиляции. Все рабочие то и дело поглядывали на Аркуса и перешептывались.
– Не думал, что это так надоедает, – Аркус сидел на бронированном кейсе, пытаясь начистить рукавом скафандра свой шлем. Непростое занятие, учитывая десяток датчиков на его теле, Мороз на правой руке и натирающий шею поляризатор. Неудобства добавляла и плотная ткань термокостюма, что покрывала эту тяжесть сверху.
