– Пять дней! – сидела потрясенная Серафима, – а как один час! Поразительно! Просто не верится…
– Конечно! Такие лекарства капают, что спишь и спишь… Так и спала бы еще месяц, пока твои родственники квартиру бы не продали, – суетилась Ася.
– Как квартиру? Зачем?
Ася вздохнула и посмотрела на свою подопечную.
– Мозги тормозят? Это нормально при таких-то препаратах. Ничего, вот выпей залпом, и все! – буквально влила в нее лекарство Ася.
Серафима вздрогнула и заставила себя проглотить и подавить приступ тошноты, ее уже начала интересовать речь этой суетливой молодой медсестры.
– Ничего-ничего, сейчас лучше будет и в голове все прояснится, – заверила ее медсестра.
– Вы мне можете объяснить, что происходит? – спросила Серафима, умоляюще глядя на Асю, ощущая уже внутри тревогу.
– Конечно, объясню, придется объяснить. Это частная психотерапевтическая больница. Когда человеку плохо по нашему профилю и ему вызывают на дом «Скорую помощь», по телефону уже спрашивают, что с человеком случилось. Говорят: «Не в себе». Ну, это я так, образно… Приезжает специализированная «Скорая помощь» для душевнобольных. А люди, родственники пострадавших, очень пугаются, что упекут в «желтый дом», и начинают совать деньги, чтобы и отвезли куда получше, и чтобы обязательно вылечили, и чтобы обязательно выпустили. Почему-то народ у нас думает, что если забирают в такую специализированную больницу, то человек нормальным уже не выйдет оттуда или вообще не выйдет. А вот с этой специализированной «Скорой помощью» есть договоренность от нашей больницы, что если поступает человек, за которого платят, то есть остаются платежеспособные родственники, то везут не в государственную больницу, а сюда, к нам. А тут уже начинается простое выколачивание денег. Даже если с пациентом не все так плохо, его погружают в сон или заторможенное полусонное состояние, превращают в «овощ», это всегда очень влияет на родственников; они отдают любые деньги, чтобы вывести своего близкого человека из этого состояния. Вот и тебя показали твоей маме в таком состоянии, она плакала и готова на все, лишь бы помогло. Твоя мама даже что-то сказала, что возьмет свою дочь с семьей к себе, и освободится твоя квартира. Она ее продаст и отдаст деньги на твое лечение. Вот такими способами обогащаются у нас врачи! Пользуются, что люди не медики, ничего не понимают и очень боятся за своих родственников, видя их в таком состоянии. А им еще и говорят, что если сейчас не проведем курс на миллион-другой дорогих американских или немецких лекарств, то произойдут необратимые изменения в мозге пациента, и человек на всю жизнь останется таким. И вот слово «необратимые» действует на психику людей безотказно, и они готовы на любые дорогие лекарства, лишь бы их любимого и родного человека вернуть к жизни! Это же страшно! Вот этим и пользуются. И как только такой «овощ» проплачен, то есть понятно, что из него вынуто все, что можно взять, пациент снимается с транквилизаторов и «бодрячком» возвращается в семью. И никто никогда не посмеет упрекнуть врачей в чем-либо. Да! Они спасли! Они смогли! Честь им и хвала, что они вспомнили об этом дорогостоящем лекарстве заграничном и спасли их родственника от безумия! Мы видели его в жутком состоянии, и вот он с нами, снова жив и здоров!
– Так это же преступление! – ахнула Серафима.
– Какое? Комар носа не подточит!! «Скорая» привезла не просто так?! Нет! Жалобы были?! Были!! Врачи спасли? Спасли! Не вымогали ничего? Не вымогали! Сами по доброй воле решили помочь родственнику не сойти с ума окончательно? Сами! А уж диагнозы они любые подделают! – ответила ей Ася.
