Наконец, взяв лопату, старуха принялась копать яму. Настя с ужасом осознала, для кого она предназначена. Воспользовавшись тем, Радомила отвлеклась, она начала судорожно распутывать верёвки на другой руке. С помощью одной свободной руки это удалось сделать значительно быстрее. Какое-то время Настя наблюдала за Радмилой, которая продолжала усердно копать, не жалея сил и не глядя по сторонам.
Тогда Настя перевернулась на бок и осторожно потянулась к путам на ногах, стараясь действовать быстро и постоянно озираясь на старуху, которая что-то ворчала и ругалась. Страх заставлял кровь быстрее бежать по венам, и даже в холодной, продуваемой насквозь ветром пещере Насте стало жарко.
– У меня получилось! Я свободна! Теперь нужно осторожно пройти к выходу и найти что-нибудь тяжёлое, что поможет мне защититься, – думала Настя. Она села и осмотрела пол, чтобы убедиться, что там ничего, что может создать шум, если она начнёт двигаться. Однако в пещере было темно, лишь маленький костёр у стены едва рассеивал мрак.
Настя попыталась встать, но её ноги не слушались, они совсем онемели от долгого пребывания в неподвижности. Собрав все свои оставшиеся силы, она крадучись направилась к выходу из пещеры.
Шаг. Ещё шаг. Выход всё ближе. Ну вот, ещё чуть-чуть и…
Грязная, липкая от глины рука старухи схватила её за волосы и поволокла в сторону ямы. Внутри Насти всё оборвалось. Долгожданный выход, а ним и свобода недосягаемы. Она вырывалась, брыкалась, царапалась, но ведьма оказалась поразительно сильна, сухая жилистая рука намертво вцепилась в жертву.Настя отчаянно кричала и рыдала, моля о пощаде. Радмила, не обращая внимания на вопли, поставила Настю на колени перед ямой.
Увидев вырытую могилу, Настя словно окаменела и перестала бороться.
– Нет, я не хочу здесь умирать! Не хочу! Не сейчас и не здесь! – думала она, но в этот момент почувствовала холодное остриё серпа у своего горла. Ведьма наклонила её голову над ямой, и девушка закрыла глаза, смирившись со своей судьбой.
По спине Насти пробежал холодок, ей показалось, что ощутила дыхание самой смерти. Однако старуха по какой-то причине медлила, рука, сжимающая серп, задрожала.
Остриё серпа оцарапало кожу на шее девушки, и тёплая кровь закапала в яму, но тут старуха почему-то взвыла и закряхтела. Настя осмелилась открыть глаза и осмотреться. Руки ведьмы покрывала изморозь, а на ржавом серпе переливался серебристый иней.
Девушка дёрнулась, попытавшись вырваться из цепкой хватки старухи, но, споткнувшись о камни, упала прямо в яму, которую та приготовила для неё, и сильно ударилась о промёрзшую землю. Дыхание перехватило, в голове зазвенело, но Настя понимала, что медлить нельзя ни секунды, если хочет выжить. Превозмогая боль от ушибов, скользя и ломая ногти, она с трудом выбралась из ямы. Ведьма, почему-то застывшая всё в той же позе, шипя, как змея, медленно отвернулась от неё. Настя не могла понять, почему старуха даёт ей шанс сбежать, пока не разглядела в полутьме силуэт мужчины
Мороз, облачённый в кольчугу с пластинами и синий плащ, стоял посреди пещеры, держа в руке длинный меч, заточенный только с одной стороны.
– Настя, иди ко мне! – приказал он.
У девушки снова хлынули слёзы, но на этот раз от радости. Она, словно побитая собака, тихонько скулила, пробираясь мимо ямы, стараясь держаться подальше от старухи, и глупо улыбалась. Мороз с тревогой наблюдал за её поведением, которое уже начинало напоминать поведение умалишённой.
