– А что? Мы сейчас быстренько всё сделаем. Уж полы-то мы мыть умеем. Не волнуйтесь. Всё протрём, промоем. Будет идеальная чистота, – за всех заверила его брюнетка.
«Ну-ну-ну, – подумалось мне. – Давайте, давайте, давайте. Посмотрим, что будет с вами через часик».
От этих слов Серёгу аж согнуло от смеха, который он еле-еле сдерживал. Он уже не мог от него сдержаться и отошёл за угол, где тряслись от смеха его огромные плечи.
Занеся бельё в каюту и положив его на диванчик, я вышел в коридор. Девчонки нерешительно мялись перед входом в машинное отделение. Я открыл дверь-броняшку и первым вошёл туда, знаками предлагая девчонкам следовать за мной.
Спустившись к ресиверу, я показал им на открытую горловину:
– Ну, вот, смотрите. Я буду тут, снаружи, а вы давайте лезьте туда. Начинайте чистить. Возьмите скребки, вёдра. Я их тут у вас принимать буду.
Девчонки как были в трусиках и в бюстгальтерах, так и полезли туда – в эту преисподнюю, из которой раздавался только смрад перегоревшего масла и всего того, что остаётся от сгорания топлива.
Я успел им только посоветовать:
– Слышь, девчонки. Там на коленях придётся ползать. Вы хоть возьмите ветошь да на колени намотайте. А то поранитесь – там всё-таки всякой пакости полно.
Хоть тут они меня послушались и, обмотав колени ветошью, полезли внутрь ресивера.
Я уселся около горловины, не зная, что мне делать дальше. Что я им скажу? Ничего сказать я им не мог. Сами так захотели.
Через некоторое время пришли Серёга с Коляном, который готовился заступать на вахту. С любопытством они заглянули внутрь, в ресивер.
– Ну что, чистят? – с любопытством смотрели они на меня.
– Чистят, чистят, – отмахнулся я от них.
У каждой из девчонок был отдельный фонарь, каждая из них взяла по ведру и скребку на длинной ручке. Через горловину было видно, что внутри ресивера лучи света метались из стороны в сторону. Через некоторое время мы стали забирать у них вёдра. Содержимое этих вёдер мы переливали в другие вёдра, что побольше, а маленькие опять отдавали девчонкам. Большие же вёдра таскали в бочку, стоявшую на корме.
Девчонки вообще не вылезали из ресивера на перекуры. Если бы это чистили мы, то точно раза три бы вылезли. Ох и упёртые попались девки!
В конце концов я не выдержал и прокричал им внутрь ресивера:
– Девчонки, давайте вылезайте, хоть немного передохните.
– Нет. Нам тут немного осталось, – прокричала в ответ одна из красавиц. – Вот быстренько закончим, а тогда уже и вылезем, – неслось изнутри ресивера.
А что делать? Хозяин – барин. Мы с Серёгой пошли, попили чаю, оставив Коляна обеспечивать девчонок.
Я немного задержался на палубе, но когда спустился к ресиверу, то увидел, что Серёга с Коляном умирают со смеху.
– Что ещё случилось? Что такое? – Я не мог понять причину их смеха.
А они, корчась от смеха, показывали на ресивер:
– Ты посмотри на них!
Я заглянул туда, в этот ресивер. Мама родная! Если ресивер стал внутри уже жёлтого цвета, то девчонки стали чёрного, как будто они вытирали его всеми фибрами своего тела. Хотя грязи я вынес уже вёдер пять, Серёга вынес тоже ведра три-четыре.
