– Нереально, – ответил Джеб. – Такая операция требует наличия специального прибора стоимостью под миллион долларов, установленного на самолете с радаром нижнего обзора, истребителя и ракет «земля – воздух». В принципе на территории Таиланда провести подобную акцию невозможно.
– Мы…
– Вы, американцы, – перебил ее Джеб, – бомбите все подряд в любой части света. Вам это сходит с рук, но вечно так продолжаться не может. Вы еще нарветесь. Что дальше?
– Пока все. – Николь передала Блинкову несколько фотографий Шона и листы бумаги с записями. – Этого хватит для подготовки к операции. У вас впереди море работы. Пока определитесь с составом группы, подберите оружие. И еще одно, – Николь забежала вперед. – Шон должен получить «точечный» удар.
– В каком смысле – точечный удар?
– Я говорю о пуле. Или о ноже. Заранее исключите подрыв его резиденции и шквальный проливной огонь в его апартаментах.
Блинков сделал один-единственный, само собой напрашивающийся вывод:
– Ты опасаешься за того, кто может оказаться рядом с Шоном. Кто этот человек?
– Я скажу об этом позже. С его головы не должен упасть ни один волос.
– Мне загадки не нужны.
– Подожди, Женя, – она впервые назвала его по имени и от этого немного смутилась. – У меня есть информация по работе в АНБ. Она напрямую касается специальных мер, направленных ЦРУ против Белоруссии и Калининградской области. То есть внешняя агрессия, реальные шаги против руководства вашего ближайшего соседа и региона. Очень интересный материал.
– Подготовь отчет, – на правах резидента распорядился Джеб.
– Хорошо. – Пауза. – Ты сможешь забрать его в моем номере? Гостиницу, где я остановилась, ты знаешь. Если ты боишься…
– Мне нечего бояться. Я бизнесмен. И к разведке не имею никакого отношения. – Джеб набросал на салфетке номер сотового телефона и встал, кивнув Николь на прощание.
Москва
Виктор Школьник прилетел в столицу на самолете «Ту-154» в начале восьмого вечера. Служебная машина, встречавшая в аэропорту «Шереметьево-2», отвезла его в штаб ВМФ. Начштаба Юрий Черненко поджидал подчиненного с думами о том, что уже не вечер, а любопытная ночь заглядывала в окна его просторного кабинета.
Адмирал поздоровался с начальником разведки флота, указал ему место напротив рабочего стола и сел рядом, прихватив свободный стул.
Школьник заметил кое-какие перестановки в кабинете. Теперь собеседников не разделял низкий полированный столик, за которым подчиненные докладывали начштаба. Черненко словно нарушил эту границу, создав на ее месте неосязаемую полосу демократии. Школьник вдруг подумал о том, что теперь трехзвездный адмирал не сможет незаметно под столом пинать в ноги подопечных: «Ты чего мелешь-то?!» Он улыбнулся, спросив:
– Чего вид-то неважный? Давно из кабинета не выходил?
– Одну секунду, – Черненко ответил на телефонный звонок и занял прежнее положение, положив ногу на ногу. – Ты сам выглядишь не хуже. Докладывай, Виктор Николаевич.
Перемежая точное содержание двух бесед Николь Накамуры и Евгения Блинкова собственными выкладками, Школьник уложился в двадцать минут. Начальник штаба ни разу не перебил подчиненного. В очередной раз решив бросить курить, он пару раз раскуривал трубку, чтобы инертно вдыхать аромат дыма и наслаждаться теплом в пальцах, поглаживающих чубук.
– Ну что же, – наконец сказал он, – материала достаточно для того, чтобы повесить себе на шею камень. Знаешь современный девиз путешественника?
