– Никиту?.. Энто кузнец-то который? – Евдокия развела руками и запричитала: – Господь с тобою, Глафира, ты ж не глупая баба. Мужик – лапотник. Ульянке он вовсе ни пара. Что он способен дать твоей кровиночке? Разве что… в прислуги ей сгодится.
Тут в избу вошла Ульяна. Глафира улыбнулась дочери.
– Здравствуй, теть Евдокия! – поздоровалась вежливо девушка.
– Здравствуй, Ульянушка! – заискивающе ответила женщина. Ее округленное лицо расплылось в хитрой улыбке.
– Маменька, я на речку, за водицей, – сказала девушка, оставляя дойник с молоком.
– Вот что удумала. Чай, поздно уже. Глянь в окно-то, скоро стемнеет, – забеспокоилась мать.
– Проглядела я, маменька, – Ульяна хитро и в тоже время виновата опустила голову, – у Марфы-то водица кончилось. Я скоренько – до речки и обратно.
– Доча, умоляю тебя, не задерживайся нигде, чтоб я не волновалась.
– Хорошо, маменька.
Ульяна взяла два пустых ведра, коромысло, вернулась в сени, переобулась в валенки, надела полушубок, повязала на голову с гладко причесанными волосами, заплетенными в косу, теплый платок, рукавицы и довольная от предвкушения скорой встречи с возлюбленным покинула двор.
– Ах, какая невеста, – произнесла сваха вслед Ульяне. – Ой, Глафира, гляди, не упусти жениха завидного для своей дочери-красавицы.
– Нет, Евдокия, дочь свою замуж выдавать силком супротив воли ее я не стану.
Глава 3. Не тронь, ежели не свое
Держа ведра в левой руке, а коромысло в правой, Ульяна торопливо, двигаясь вдоль сугробов, приближалась к колодцу, что у речки. Где-то впереди послышался звон колокольчиков, из-за поворота показались сани. Их богатое убранство переливалось разными цветами при ярко-красном свете заката. На хомутах были навешаны лисьи хвосты. Выкрики, громкий смех разносились по всей округе. Ульяна остановилась в некотором замешательстве, вглядываясь вперед. В санях ехали четверо подвыпивших парней, они возвращались с гулянки из соседнего селения.
– Сто-ой!.. Тпру-у!.. – крикнул один.
Сани резко остановились около девушки. Узнав Матвея Привольского, Ульяна оробела. Она знала его приставучую натуру, а также вседозволенность, которую он проявлял даже будучи трезвым. Но сегодня от него разило вином за версту.
– Ульяна?!. Здравствуй, красавица! – воскликнул Матвей, не ожидая встретить девушку в столь позднее время.
– И вы будьте здравы! – скромно ответила Ульяна, опустив глаза.
– Чего одна-то? Гулять не с кем? Айда с нами, повеселимся! – У Матвея немного заплетался язык.
– Для веселья время позднее. Мне бы водицы набрать, да обратно домой к маменьке спешить, – после сказанного Ульяна попыталась уйти.
– Постой! Куды пошла? – возмутился Матвей. – Чай, перед тобою барский сын, а не холоп безродный. Али не разглядела?
Он потянулся к Ульяне, грубо схватил ее за руку и привлек к себе.
– Отпусти! Отпусти, тебе сказано! – девушка пыталась вырваться из рук молодого барина.
– Нет, постой! – Матвей был настойчив. Похабно улыбаясь, он продолжал держать ее за рукав.
– Уйди прочь! – вскрикнула девушка и выдернула руку. Освободившись, она бросила ведра, коромысло и побежала в сторону своего дома.
– Давай за ней! – крикнул Матвей, испытывая некоторый азарт.
Сани рванулись за девушкой. Сравнявшись с Ульяной, Матвей с дружками на ходу подхватили девушку и затащили в сани. Ульяна громко закричала.
– Гони! – Матвей махнул рукой.
Сани было рванулись, но тут же… неожиданно встали как вкопанные. Лошади дико заржали.
